§10. Революционный 1917-й год
Германская война, которой не было видно конца и краю, все больше приводила к росту инфляции и недовольству населения. Один современник писал в то время: "Бешено растет дороговизна жизни. Кирсанов - город с бойкой торговлей, с весьма большим количеством пришлого и оседлого еврейства, которое живет богато и хорошо, в среднем не нуждается и страшно поднимает цены на все жизненные потребности". Взвинчивали цены на товары первой необходимости и кирсановские купцы. В связи с дороговизной среди крестьянок-солдаток стали ходить разговоры о необходимости разгрома лавок мануфактурных товаров. В селе Инжавино солдаты уже разгромили несколько таких лавок. Среди крестьян уезда продолжает укрепляться убеждение, что после войны вся земля будет разделена между ними. Вопрос этот больше всего затрагивался прибывшими из армии.
Утром 28 февраля 1917 года в Кирсанов пришла весть об отречении государя-императора Николая II. Местный рабочий люд, городская интеллигенция и обычные мещане потянулись на митинг к пивному заводу Жуковского, который находился за рекой Пурсовкой. Сюда же прибыли солдаты местного гарнизона с военным оркестром - в городе размещался 3-й кавалерийский запасной полк, насчитывающий около трех тысяч вооруженных солдат, многие из которых отличались особенной политической активностью (горожан при этом было около 12 тысяч). С пением марсельезы на митинг пришли гимназисты. Вскоре прибыл сюда и командир местного гарнизона полковник Зеленко.
Когда митингующие решили двинуться в город, полковник Зеленко приказал солдатам убраться в казармы. Но, воодушевленные переменами, солдаты не подчинились приказу.
В городе в это время наряду с ликованием царила разобщенность и растерянность. Шли разговоры, что надо разоружать полицию, создать комитет и т.п. Население требовало продажи хлеба по более низкой цене. Из Петрограда приехали представители войск, которые потребовали присоединения местного гарнизона к революции. Солдаты бурно их приветствовали. Началось разоружение полиции. Некоторые полицейские чины пытались скрыться, но солдаты их ловили и по-своему расправлялись. Полковник Зеленко был убит и сброшен со второго этажа квартиры, которую снимал в городе. Началось избиение и других офицеров. Арестовав полицмейстера и подведомственных ему чиновников, новоявленные революционеры уничтожили бумаги в полицейском управлении, разгромили канцелярию пристава. Громили винные склады. Пьяным грабежам и погромам подверглись многие лавки, трактиры, квартиры состоятельных горожан. Власти в городе не было, царил беспорядок.
5 марта в 4 часа дня в городе был избран исполнительный комитет общественной безопасности из местной интеллигенции. Тем временем начались бесконечные собрания и митинги. Вначале они проходили в закрытых помещениях, но в дальнейшем были перенесены под открытое небо. На Соборной площади города ежедневно стали по вечерам собираться большие толпы народа. Собирались перед городской Думой, со ступенек которой обычно выступали ораторы. Основным вопросом был преимущественно вопрос войны и мира. В городе стали возникать отделения политических партий.
Тем временем осуществлялось второе издание "черного передела". По уезду волна за волной прокатились конфискации имений, разгромы усадеб, порубки садов и леса, хищения лошадей, семян, случались пожары... Размеры беспорядков были настолько угрожающими, что 18 марта заместитель департамента юстиции Чаплин приказывает губернскому комиссару "принять зависящие меры к ограждению от разгрома имений в Кирсановском уезде".
В конце марта объявили забастовку служащие железнодорожной станции; к ним присоединились рабочие. Экономическое положение ухудшалось: "рубль стал пятиалтынным". Хозяйственная разруха, дороговизна, дефицит. На несколько дней, с 24 по 27 марта, было прекращено движение поездов. В обстановке анархии и неподчинения властям уездное временное правительство во главе с эсером Окуневым потеряло управление, "безвластвовало".
Представляется, что в то время никто не думал о России - политические партии сцепились в ожесточенной схватке, стремясь привлечь под свои лозунги как можно больше сторонников. Расцвела демагогия - чего только не обещали народу.
Перевыборы местных органов самоуправления проводились в Кирсанове 13 мая 1917 года. Неожиданно для политических деятелей города большинство голосов получил и стал товарищем (заместителем) председателя Кирсановского комитета общественной безопасности Александр Кузьмич Трунин. Сторонник твердой власти, Трунин, опираясь на милицию, начальника тюрьмы, в распоряжении которого были вооруженные люди, на бывших полицейских и всех недовольных безвластием и совершенной анархией, совершил переворот, взяв в свои руки все важнейшие функции. Захватив власть, Трунин и его сторонники перестали считаться с центральными правительственными органами, перестали признавать комиссара временного правительства. Трунин провозгласил город автономией - "Кирсановской республикой", а себя объявил "генерал-губернатором". Деятельность политических партий в городе запрещалась, торговые заведения облагались дополнительными налогами, спиртное повсеместно реквизировалось. Так предполагалось навести порядок в отдельно взятом уездном городе.
Тем временем повсеместно создавались исполнительные органы власти, именуемые Советами: Советы крестьянских депутатов, Советы рабочих и солдатских депутатов и т.п.
Губернским прокурором и Советом рабочих и солдатских депутатов из Тамбова в Кирсанов был направлен с группой милиционеров Александр Антонов. Его, вероятно, послали как человека, знавшего Кирсанов, а, возможно, и самого Трунина. Антонов рос и учился в Кирсанове. Потом за ограбление железнодорожной кассы на станции Инжавино и за другие преступления был сослан на каторгу. После революции получил свободу и прибыл в Тамбов. Его как состоящего в партии эсеров приняли в милицию. И вот, 26 мая 1917 года Трунин был арестован Антоновым. Однако сторонники Трунина на железнодорожной станции освободили его и, в свою очередь, задержали самого Антонова. Каким-то образом Антонову удалось вернуться в Тамбов. А Трунин и его сторонники были все-таки арестованы делегатами Тамбовского совета при содействии кирсановского гарнизона, командовал которым эсер В.Н. Михневич. Совершено это было путем вооруженного штурма здания городской управы. Во время столкновения были убитые и раненые.
Летом 1917 года беспорядков в стране стало еще больше, удержать погромщиков становилось все труднее. Отовсюду из сел в уездный Кирсанов шли телеграммы собственников с просьбами о защите от грабежей. К примеру, 12 июля в селе Анненское крестьяне под предводительством сельского комитета свезли 166 копен ржи с поля землевладельца Сосульникова. При этом председатель комитета заявил: "Мы победим, в России есть народное право, и потому что хотим, то и сделаем..." Лиц, не желавших участвовать в расхищении хлеба, председатель грозил выслать из деревни.
Строкой документа:
"Свержение царского строя в 1917 году всколыхнуло все крестьянство, взоры крестьян устремились к помещичьей земле. Крестьяне рассчитывали, что к весне к севу у мужика прибавится землицы. Пришла весна, наступило лето, а с землей - все по-старому. Кое-где крестьяне стали самовольно захватывать землю, но за это на них обрушивались карательные отряды Временного правительства.
С фронта стали возвращаться солдаты, в большинстве революционно настроенные. Мой товарищ, Дегтярев Иван, привез большевистскую листовку, в которой говорилось о том, что нужно войну кончать, власть передать народу, землю - крестьянам. Прибывшие с фронта солдаты развернули активную пропаганду идей большевистской партии, повели настойчивую борьбу против представителей буржуазного Временного правительства. Об остроте развернувшейся борьбы говорит такой факт: в июне 1917 года сторонники большевиков наметили созвать волостной митинг солдат вернувшихся с фронта. Я должен был объехать ряд сел и оповестить солдат о митинге. Митинг происходил в имении помещика Маркова (Софьинская волость), речи должны были произноситься с балкона дома управляющего. Наш односельчанин Иван Важев должен был выступать от большевиков. Обстановка была напряженной, ожидались всякие провокационные действия, поэтому Важев привязал к своей руке зажигательную дощечку, а мне дал две круглые бомбы, чтобы я их держал в карманах и стоял поблизости от него и по его требованию смог бы их передать ему. Но употребить их не было необходимости, так как речь его была встречена аплодисментами и криками "Ура". После митинга в волости был создан волостной земельный комитет, председателем которого был избран левый эсер Вельмизов, а меня избрали членом комитета. Нам, членам Земельного комитета, поручили провести учет земли и всего имущества в помещичьих имениях, а населению разъяснить о том, чтобы имения не жечь и не растаскивать, так как, мол, все это добро принадлежит народу и будет роздано крестьянам".
(Воспоминания Заикина Ивана Михайловича)
21 июня чрезвычайное земское собрание после обсуждения доклада "Об учреждении уездной милиции" создало городские и уездные милицейские органы: новая власть должна была уметь защищать себя, обеспечивать политическую стабильность, пресекать уголовщину. Губернский исполнительный комитет (Губисполком) направил на должность начальника уездной милиции того самого Антонова, которого прежде посылал арестовывать Трунина.
Однако летом 1917 года действия уездной милици были малоэффективными.
Историк Юрий Владимирович Готье записал 30 сентября в своем дневнике: "Аграрные и городские погромы везде - Козлов, Тамбов, Рязань... Деморализация идет вширь и вглубь".
С таким разгулом "демократии" не могли справиться даже воинские команды. В октябре в Кирсанове были расквартированы два эскадрона "в целях подавления разного рода беспорядков", которые не заставили себя долго ждать. 8 ноября в городе произошел погром базара, рабочие, ремесленники, приказчики и солдаты вновь двинулись на винные склады, магазины, монастырь. Монастырь "взять" не удалось, так как насельницы монастыря забили в набат и местные крестьяне из пригородной слободы не замедлили явиться с вилами и топорами и отбить нападающих.
Конца и краю не было видно безвластию и анархии. И больше всего страдали от этого простые обыватели.
© Автор-составитель Просветов Р.Ю.
Учебное пособие по краеведению, 2002.