Герб города Кирсанова

Из истории Тамбовского края

Тамбовский областной институт повышения квалификации работников образования
Учебно-методический материал

В пояснительной записке к примерной программе по истории для 5-9 классов, составленной на основе Временных требований к обязательному минимуму содержания исторического образования в основной школе (при учебной нагрузке 11 часов в неделю с 5 по 9 классы), говорится следующее:
«В курсах отечественной истории предусматривается включение региональных компонентов исторического образования – истории края, населяющих его народов и т.д. (в пределах 15% учебного времени, составляющего инвариантную часть в Базисном учебном плане), содержательное наполнение которых осуществляется в регионах» (Примерные программы основного общего образования. М.: Дрофа, 2000, с. 130).

Однако, несмотря на большие краеведческие традиции в Тамбовском крае и проводимую исследовательскую работу нынешних краеведов, пока еще не создано адекватного для современной школы учебного пособия по истории родного края. Существующие краеведческие труды (Дубасов И.И. «Очерки истории Тамбовского края». Тамбов, 1993; «И пыль веков от хартии отряхнув...» Хрестоматия по истории Тамбовского края. Тамбов, 1993; работы В.А. Кученковой и др.) не отвечают требованиям учебных пособий. Учебное пособие для учащихся 7-10-х классов Тамбовской области («История родного края»), изданное в 1967 году, значительно устарело и является, пожалуй, библиографической редкостью. «Тамбовская энциклопедия», которая при поддержке областной администрации готовится к изданию только в следующем году, также не сможет решить всех проблем. Поэтому учитель порою сам вынужден становиться исследователем в попытке найти «содержательное наполнение» для включения «региональных компонентов» в курсы отечественной истории в школе. Но, учитывая материальные возможности преподавателя в приобретении краеведческой литературы и его загруженность в рамках учебного процесса (особенно в сельских школах), сделать это представляется весьма затруднительным. Предлагаемые материалы по краеведению являются лишь попыткой облегчить этот труд. Также они могут явиться первым пробным шагом в создании полноценного пособия для учащихся по изучению истории родного края.

В вышеуказанной пояснительной записке к примерной программе также сказано, что «при планировании учебного процесса преподаватель может сам определить оптимальную для данной педагогической ситуации последовательность рассмотрения отдельных тем или сюжетов, место включения регионального материала» (Там же, с. 131). Часто предлагается для изложения краеведческого материала отводить отдельные часы (при отсутствии учебного пособия по краеведению – это могут быть уроки-лекции). Но порой краеведческий материал целесообразно вплетать непосредственно в ход урока, посвященного какой-либо отдельной теме отечественной истории. Например, рассказывая о завоевательных походах князя Святослава Игоревича, можно сказать, что сухопутный торговый путь из Волжской Булгарии в Киев частично пролегал по территории нынешнего Тамбовского края и именно по этому пути шел воинственный князь на Волжскую Булгарию в 964 году, попутно разгромив живших в окско-волжских лесах и враждебных Руси буртасов. Можно здесь рассказать и о загадочности этого племени. Таким образом, общий ход отечественной истории не будет казаться таким уж отдаленным и отстраненным для учеников: у них будет возникать ощущение, что та далекая история им совсем не далека, пробуждаться интерес и любовь к родному краю. А все это и предполагает во многом включение регионального материала в курсы отечественной истории в школе.

§ 1. Древнейшая история родного края

Территория Тамбовской области занимает центральную часть Окско-Донской равнины. Она расположена в северной и типичной лесостепи, на границе лесостепи и леса. Здесь широкой полосой проходит междуречье Средней Оки и Верхнего Дона. Разнообразие природных условий заставляло жившее здесь древнейшее население выбирать разные пути экономической и социальной адаптации к окружающей среде. Причем история Тамбовского края насчитывает десятки тысячелетий.

Человек начал осваивать нашу территорию еще в каменном веке. В начале здесь жили первобытные охотники и рыболовы. Затем на Тамбовщину проникают скотоводы и земледельцы, знакомые с металлообработкой. Позже в южных районах кочевали воинственные племена, в северных — укреплялись в городищах оседлые финно-угорские народы. Отмечены в Тамбовской крае и древнерусские поселения и следы монголо-татарского нашествия.

1. В эпоху каменного века. Древнейшая, дописьменная история человечества изучается преимущественно археологическими методами. На территории Тамбовской области зафиксировано более тысячи памятников археологии, ежегодно разведками открываются десятки новых поселений и могильников, хранящих материальные следы деятельности людей. К сожалению многие из них в настоящее время уничтожаются в результате хозяйственной деятельности и лишь несколько десятков памятников исследовано археологическими раскопками. Однако результаты раскопок этой небольшой части археологических памятников позволяют сделать определенные выводы и прояснить общую картину заселения Тамбовского края в различные исторические периоды.

Палеолит. История человечества насчитывает около 3 млн. лет. На территорию России древние люди проникают в конце древнего каменного века — верхнем (или позднем) палеолите (около 40-14 тыс. лет назад). Ближайшие к нам стоянки верхнего палеолита расположены на Дону: Костенки (Воронежская обл.), Гагарино (Липецкая обл.), имеющие мировую известность и на Оке — Мезинец (Рязанская обл.). До настоящего времени на Тамбовщине палеолитических памятников не зафиксировано, однако здесь встречается множество костных останков крупных стадных животных того времени (мамонтов, шерстистых носорогов, северных оленей и др.), привлекавших первобытных охотников. В фондах Тамбовского областного краеведческого музея хранятся расколотые древним человеком кости мамонтов, а также кости со следами воздействия огня, свидетельствующие о существовании здесь человека уже в верхнем палеолите.

Мезолит. Памятники, следующей за палеолитом эпохи, мезолита (среднего каменного века, XII-V тыс. лет до н.э.) открыты у с. Шапкино Мучкапского района. Места временных мезолитических стоянок находились на песчаных дюнах в пойме р. Вороны. Основные находки этого периода — микролиты (мелкие кремневые пластины) обнаружены также в Мичуринском и Моршанском районах. На смену крупным ледниковым животным в это время на нашу территорию проникают косули, барсуки, лисицы, зайцы и др. Приспосабливаясь к изменившимся условиям, человек открывает новый вид оружия — лук и стрелы.

Неолит. Завершает каменный век эпоха неолита (новый каменный век, V-III тыс. до н.э.). Неолитические стоянки известны на пойменных дюнах по берегам рек: Цны, Вороны, Воронежа, Матыры. В обработке камня в это время на Тамбовщине появляются новые технологии: пиление, сверление, шлифование, возникает новый тип орудия — каменный топор. Неолит характерен началом производства глиняной посуды. Керамика отличается своей формой. В основном на тамбовских памятниках встречаются круглодонные и остродонные сосуды, покрытые по всей поверхности разнообразным орнаментом. Судя по множеству кремневых наконечников стрел и дротиков, костяных гарпунов и крючков, находимых на стоянках, тамбовские неолитические племена в основном занимались охотой и рыболовством.

Начиная с неолита на территории Тамбовской области просматривается сосуществование разных этнических групп. К примеру ямочно-гребенчатая керамика Подзоровской стоянки (Мичуринский район) с явными следами влияния северного неолита, значительно отличается от накольчатой керамики Уваровской стоянки среднедонской неолитической культуры.

Энеолит. Между каменным и бронзовым веком выделяют энеолит (медно-каменный век, IV-III тыс. до н.э.). В это время человек изобрел парус, колесо и др. На смену племенам с присваивающим хозяйством приходят скотоводческие народы. Памятники энеолита на Тамбовщине изучены слабо, но судя по таким особенностям керамики, как «воротнички» (утолщения в виде манжет и валиков), «жемчужинки» (ямки, оттиснутые с внутренней стороны сосуда), разнообразным узорам из оттисков гребенчатого штампа и т. д., свидетельствуют о присутствии на некоторых памятниках в бассейнах рек Воронежа и Цны племен репинской археологической культуры (названа по первому исследованному поселению у хутора Репин на Дону).

2. В бронзовый век. Лучше исследованы на Тамбовщине памятники эпохи бронзы (II тыс. до н.э.).

Катакомбная культура. Вначале сюда проникают племена катакомбной культуры (названа по характеру могильных сооружений), расселившиеся в южной половине территории области. Катакомбники первыми на Тамбовщине сооружали курганы — насыпи над захоронениями. Им характерны такие признаки, как скорченное на правом боку положение погребенных, искусственная прижизненная деформация черепов, культовые сосуды-курильницы и др. Судя по этим признакам катакомбники были знакомы с традициями культур Предкавказья и Средиземноморья. В основном они вели земледельческое хозяйство в сочетании со скотоводством. Курганы с катакомбными захоронениями исследовались в Жердевском районе, поэтому предметы из раскопанных курганов можно увидеть не только в областном, но и в Туголуковском музее.

Абашевская культура. Некоторое время сосуществовали с катакомбниками, а затем и сменили их племена абашевской культуры (названа по первому исследованному могильнику у с. Абашево в Чувашии). Ими активно заселяется вся территория Тамбовской области, свободная от леса, осваивались берега не только крупных, но средних и малых рек. Преимущественно абашевские поселения располагались на мысовых склонах, курганы возводились на водоразделах.

Археологические раскопки таких поселений, как «Шлихтинское», «Красное Озеро», «Бокинское», курганов у сел Староюрьево, Селезни и др. дали уникальные результаты для оценки места и роли доно-волжской абашевской культуры в историческом процессе Восточной Европы. В первую очередь это захоронения воинской аристократии, сопровождавшиеся бронзовым (копье, ножи) и каменным (стрелы, булава) оружием, костяными деталями конской упряжи (псалии, пряжки). Наряду с жертвенными захоронениями лошадей под насыпями курганов, все это позволяет нам утверждать, что к середине II тыс. до н.э. на тамбовских лесостепных просторах активно использовались боевые колесницы.

Абашевцы вели более подвижный образ жизни, система их экономики базировалась на скотоводческом характере хозяйственной деятельности. Они с успехом использовали лошадь как в военных, так и хозяйственных целях. Жилищами служили в основном полуземлянки. Сырье для бронзовых изделий доставлялось из Волго-Уральского региона, но металлообработка осуществлялась на тамбовских поселениях.

Срубная культура. Доно-волжская абашевская культура на Тамбовщине перерастает в эпоху поздней бронзы в донскую лесостепную срубную культуру (названа по устройству деревянных срубов в могильных ямах). Срубники явились продолжателями тех традиций, которые здесь сложились в абашевское время. В основе хозяйства срубников, наряду со скотоводством, значительное место занимало и земледелие. В срубных поселениях и курганах гораздо меньше встречается оружия, но находятся бронзовые серпы, браслеты, подвески, каменные зернотерки. Основное число погребений в курганах относятся к срубной культуре, следы срубников можно найти в огородах пожалуй любого села Тамбовской области, расположенного на берегу реки и даже ручья. Это свидетельствует о высокой плотности населения и некотором демографическом всплеске во 2 половине II тыс. до н.э.

Хотя во II тыс. до н.э. появляются изделия из меди и бронзы, камень продолжал играть важную роль в производственной деятельности человека. По-прежнему из камня изготавливались наконечники стрел, полированные топоры, булавы, грузила, зернотерки и т. д., обнаруженные на тамбовских поселениях и в курганах.

3. В железный век. К концу II тыс. до н.э. происходит значительный отток индоиранского населения с территории Тамбовской области в степные районы Восточной Европы.

Древние кочевники. В раннем железном веке (I тыс. до н.э. - первые века н.э.) в южные районы заходят вначале киммерийцы, скифы, а затем и сарматы. Их захоронения обнаружены в Жердевском и Первомайском районах, а скифские мечи-акинаки и сарматские кинжалы, выпаханные из курганов, можно встретить во многих музеях южных районов Тамбовщины. Около середины III в. н.э. в степях Евразии наблюдаются крупные племенные передвижения, которые стали причиной исчезновения сармат и с нашей территории. С этого времени южная часть Тамбовщины на многие столетия становится «диким полем» — местом передвижений различных кочевых орд.

Городецкая культура. Если скифы и сарматы на нашей территории вели кочевой образ жизни, то в лесах с VII в. до н.э. появляются укрепленные поселения-городища оседлых племен городецкой культуры (названа по первому исследованному городищу у с. Городец Рязанской области). Они, как и их преемники — мордва, связаны с финно-угорским населением. Загадкой остается обряд захоронения городцов, т. к. не только на нашей территории, но и в соседних регионах не обнаружены их погребения.

Наиболее выразительны городища и поселения у сел Тригуляй, Горелое, Давыдово, Голдым и др. Для их строительства выбирались высокие берега рек, естественно укрепленные глубокими оврагами. С незащищенной стороны городища укреплялись валами и рвами. Часто вокруг всей площади поселка сооружалась деревянная стена. Основным видом жилищ были прямоугольные землянки, строились и наземные жилища, располагавшиеся обычно по периметру или около вала. Находки на этих памятниках свидетельствуют о комплексном хозяйстве, включавшем скотоводство, земледелие, охоту и рыболовство. Основными отраслями домашнего производства городцов являлись кузнечное, ткацкое и гончарное. Очень своеобразна городецкая керамика, покрытая по всей поверхности «сетчатым» и «рогожным» орнаментом, напоминающим фактуру коры дерева и отбивную котлету.

Древняя мордва. С первых веков н.э. из городецкой этнической общности выделяются отдельные группы племен, в том числе и древняя мордва. На памятниках Тамбовской области просматривается генетическая связь городецких и мордовских племен, трансформация городецкой культуры в древнемордовскую. Средневековые памятники мордвы-мокши довольно плотно расположены по берегам р. Цны и ее притоков. Это и поселения, и городища, и грунтовые могильники. В мордовских могильниках зафиксированы как трупоположения, так трупосожжения. Особенно примечательны женские украшения — от головного убора до обуви. Это изготовленные из бронзы, реже из серебра налобные венчики, различные типы височных привесок, накосники, шейные гривны, пряжки, перстни и т. п. Почти во всех мужских погребениях встречается железное оружие: наконечники стрел, копий, реже мечи. Часты находки в мужских погребениях кожаных поясов с бронзовыми накладками, железных ножей, наборов производственных кузнечных, литейных и др. инструментов. Железо мордовские, как и городецкие металлурги, добывали из болотных и дерновых руд. Наиболее полно мордовские комплексы представлены в Моршанском краеведческом музее.

Северная лесная территория Тамбовщины в средневековье оставалась мордовской. Жители мордовских поселений охотились в лесах, ловили рыбу, занимались бортничеством (т. е. добывали мед диких пчел). Мордовское земледелие также было связано с лесом. Вырубались небольшие участки леса, деревья сжигались, а зола использовалась как удобрение. Об этом говорят многочисленные земледельческие орудия труда в могилах умерших: железные наконечники сох, серпы, топоры.

Местное население продолжало заниматься скотоводством. В могилах часто встречаются кости домашних животных: коров, овец, свиней, лошадей. Их пасли на заливных лугах в долинах рек. С животноводством связано и ткачество. Из шерсти женщины ткали и вязали одежду, коврики, подстилки.

Среди других видов занятий мордвы можно назвать изотовление гончарной посуды, обработка кости, кожи и дерева. Из кожи изготавливали сумочки, пояса, конскую упряжь, обувь. Кузнечным производством и изготовлением оружия и орудий труда занимались мужчины. Ювелирное производство находилось в женских руках.

Находки мордовских могильников говорят об устойчивых связях мордвы с соседями. У кочевых алан с Подонья они приобрели оружие, поясные наборы, украшения, ткани. От волжских булгар получали конскую упряжь, сабли, увелирные изделия. Ближайшими соседями мордвы на северо-западе были славяне, а затем русские. В VIII-X веках поселения русских земледельцев встречались на Воронеже, Матыре, Битюге. От них мордва получала посуду, украшения, оружие. За приобретенные товары мордва расплачивалась мехами, медом, воском, скотом.

В X-XI вв. на берегах реки Вороны обосновались выходцы из русских княжеств, бежавшие от княжеских междоусобиц. В русских летописях их называли бродниками. Они основали небольшие поселки, многие из которых сохранялись до XVI века. Однако кочевники вытеснили их отсюда.

Вопросы:
1. Откуда нам известно о древних обитателях нашего края?
2. Где расположены ближайшие к нам стоянки верхнего палеолита?
3. Какие животные обитали на нашей территории в палеолите?
4. Где на Тамбовщине находились места временных мезолитических стоянок?
5. Назовите основные занятия тамбовских неолитических племен?
6. Племена каких культур населяли Тамбовщину в бронзовый век? Каковы их главные занятия?
7. Какие древние кочевые племена железного века заходили в южные районы нашего края?
8. С какого века появляются укрепленные поселения-городища оседлых племен городецкой культуры? Опишите как выглядело поселение-городище?
9. Как жила древняя мордва?

§ 2-3. «Дикое поле» и русская колонизация края

У окраины Руси. Славянских археологических памятников на территории Тамбовской области не зафиксировано, хотя встречаются отдельные находки. Известно, что в X веке существовал сухопутный торговый путь из Волжской Булгарии в Киев, частично пролегавший по Тамбовскому краю. Именно по этому пути шел воинственный князь Святослав на Волжскую Булгарию в 964 году и попутно разгромил живших в окско-волжских лесах и враждебных Руси буртасов, захватил и пожег их города, а население рассеял.

В самом конце XI века, когда княжеские усобицы особенно осложнились и усилились вследствие участия в них известного Гориславича[1], и северные пустоши и дебри нашего края сделались ареной для междоусобной борьбы. В 1096 г. князь Мстислав, сын Владимира Мономаха, по Оке и притокам ее воевал с Олегом Святославичем (Гориславичем), причем Ольговичи шли с юга, от Медведицы и других донских притоков, и приходили к северу западной окраиной бывшей Тамбовской губернии.

Пользуясь княжескими распрями, мордовские и мещерские панки[2] пытались освободиться от русской власти и начинали открытую анти-русскую борьбу. «Лета 1103, — говорит Нестор летописец, — бися Муромский князь Ярослав Святославич с Мордовою и побежден бысть Марта 4 дня…»

После раздробления Киевского государства наш край соседствовал с Рязанским княжеством. С юга его беспокоили половцы, кочевавшие в южных районах Тамбовщины с XI по XIII вв. С севера на мордву по Оке наступали владимиро-суздальские князья. В борьбу были втянуты и рязанские князья.

Русь издавна проникала в земли древней мордвы. Ко времени татарского нашествия она была уже заметным элементом в местном населении и оказывала благотворное влияние на его хозяйство, быт и культуру. Процесс вхождения мордвы в состав Русского государства был длительным, и закончился пожалуй только в XVII-XVIII вв. Это время активной ассимиляции мордвы, другими словами русской колонизации.

На стыке Руси и Золотой Орды. Вскоре кочевавшие в южных районах Тамбовщины половцы были вытеснены монголо-татарами. Русские летописи, повествуя о разорении в 1237 году Рязанского княжества монголо-татарами, упоминают о взятии «Онузы»: «Пришли с восточной стороны на Рязанскую землю, лесом, безбожные татары с царем Батыем, и придя, сначала, стали станом на Онузе, и взяли ее и сожгли. И оттуда послали своих послов: женщину-чародейку и двух мужчин с ней к рязанским князьям, требуя себе десятой части во всем: в князьях, и в людях, и в доспехах, и в конях»[3]. Есть предположение, что летописная Онуза находилась в северо-западных районах Тамбовской области, а именно в верхнем течении реки Польной Воронеж, либо на водоразделе рек Польной Воронеж и Челновая. Именно здесь находилась юго-восточная окраина Рязанского княжества, именно здесь пролегали древние дороги, по которым не преодолевая рек можно было дойти до Рязани. И именно между этими реками в 1647 году началось возведение Козловского вала, чтобы остановить набеги на Русь.

Разгром монголо-татарами Рязанского княжества не привел к полному запустению Тамбовского края. Хотя часть мордвы татары увели с собою в плен, в цнинских лесах сохранялись мордовские поселки. Сюда бежали и русские крестьяне, ведя с местным населением совместное хозяйство, вместе обороняясь от непрошеных врагов.

Первые попытки колонизации края. Первыми русскими колонизаторами Кирсановского края были чернецы-монахи.    колонизации края.    Говоря об обилии курганов в Кирсановском уезде, тамбовский краевед Иван Иванович Дубасов (1843-1913) указывает на один из них, находящийся в Вяжлинской волости и носящий название Чернецкого. «Местные жители рассказывают, — пишет Дубасов, — что на Чернецком кургане в старину были монастырь и кладбище. Может быть, это было в те времена, когда Кирсановская местность, по течению реки Вороны, называлась Червленым Яром и служила границею между Рязанским княжеством и Ордою и между Рязанскою епархией и Сарскою (в XIV веке)…»[4].

До нас дошли также грамоты митрополитов Феогноста († 1353) и Алексия († 1378), свидетельствующие, что здесь существовали русские поселения еще в XIII веке и что по реке Вороне устроены были караулы и сторожи[5], наблюдавшие за движениями татар[6].

Вскоре Московское княжество начинает теснить здесь княжество Рязанское. Победа над Мамаем позволила им закрепить свои позиции и договориться о размежевании новых владений. Край был поделен по р. Цне. «От устья Цны вверх по Цне, что на московской стороне, то к Москве, а что на рязанской стороне, то к Рязани», — устанавливал договор.

В середине XV века московский князь уступил свою часть цнинских земель Рязанскому княжеству, чтобы укрепить союз с ним, необходимый для борьбы с татарами. Но дело шло уже к завершению объединения всех русских земель в единое государство во главе с Москвой. Оно произошло во второй половине XV — начале XVI вв. Рязанское княжество было присоединено к Русскому государству в 1521 году. А вместе с Рязанью вошел в него и наш край в его большей части, охватывавшей бассейн Цны и верховье Воронежа. В 1553 г. в низовьях Цны была построена первая русская крепость — город Шацк. Началось заселение и освоение русскими Тамбовского края.

Дикое поле. Дальнейшее освоение нашего края сдерживалось постоянными татарскими набегами. И после распада Золотой Орды, господствуя в Приазовье и Поволжье, татары наводняли степь ордами грабителей. Диким полем называли ее на Руси. Частью Дикого поля был и наш край. Когда большими силами до нескольких десятков тысяч человек, когда небольшими отрядами татары опустошали пограничные земли, уводили с собой пленных, скот, имущество.

Как уже известно, с середины XVI века Русское государство принимает меры, которые должны были уменьшить опасность нападения татар. На подступах к нашему краю с севера были основаны города Шацк и Ряжск, из которых в глубь степи высылались сторожи. Сторожи цепью охватывали край с юга от р. Вороны до р. Воронежа и дальше к Дону.

В конце XVI века при Иване IV Грозном произошло создание единой общерусской сторожевой службы. Ее возглавил видный русский полководец М.И. Воротынский. Был создан устав сторожевой службы, где детально расписывалось поведение сторожи в поле. Каждый южный город выставлял определенное число сторожевых казаков. Они выезжали на границу и регулярно объезжали ее. Если обнаруживался след татарского отряда, то одна часть сторожи преследовала противника, а другая высылала гонцов в города для организации отпора. При получении известий о татарах вся система оповещения пограничных городов и столицы приходила в действие. Войска выдвигались навстречу противнику уже зная, где его искать.

Строкой документа:

«Край наш, — пишет И.И. Дубасов, — обратил на себя особенное внимание правительства еще при Иоанне Грозном, который поручил охрану «мещерской стороны» ближнему своему боярину Никите Романовичу Юрьеву[7]. Дед первого царя из дома Романовых «выдал для береженья мещеры стоялых и объизжих голов и сторожевыя станицы», и отражал нападения не одних татар и ногайцев, но и черкесов и донских казаков. В былые смутные годы единоверие и племенное родство, оказывается, еще далеко не обеспечивали нашей безопасности. Для убеждения донских казаков, чтобы они отстали от измены, царем Михаилом Феодоровичем посланы были в донские степи «духовныя власти» с грамотами и подарками… И с тех пор донское воровство почти утихло. Стали донцы за едино с нашими украинскими служилыми людьми… Замечательно при этом следующее обстоятельство, что наши темниковские, елатомские и кадомские татары, пешие и конные, дружно составляли особые татарские полки и верно несли государеву службу…»[8].

На территории Тамбовского края сторожи стояли станом на реке Липовице, на Челновой и Воронеже. Однако остановить татарские набеги сторожи не могли. Требовалась более совершенная система обороны границ.

Строительство Козлова. Первая половина XVII века в нашем крае была особенно беспокойной. Приходили к нам, говорит одна местная грамота 1634 года, «многие польские и литовские люди, и немцы и черкасы, и становились таборами, и к селениям приступали, и до Шацка доходили, человек по 500 и более, и был тот приход для промыслу»[9]. Следует отметить, что именно в 1634 году завершилась неудачная для России война с Польшей из Смоленска. Русская армия вынуждена была бесславно отступать от Смоленска. В самый разгар осады крепости на южные русские границы, оставшиеся беззащитными, обрушились эти набеги. Они-то во многом и сорвали планы русской военной кампании.

В 1635 году в Москву правительство вызвало опытных специалистов юга России. Они предложили построить новые крепости и перекрыть наиболее опасные пути проникновения татар и прочих инородцев на Русь. Один из таких путей лежал через р. Воронеж в районе Урляпова брода. Татары регулярно ходили этой дорогой на Рязанщину. Правительство царя Михаила Федоровича подготовило указ о строительстве нового города на Урляповом городище. Руководить строительными работами поручили опытному воеводе И.В. Биркину и его молодому зятю М.И. Спешневу.

В начале октября оба воеводы и служилые люди из Ряжска, Шацка, Лебедяни, Ельца и других городов прибыли на место. В районе старинного Урляпова городища собралось свыше шестисот служилых людей. Однако строители предложили строить город в другом месте, на р. Лесной Воронеж, в Козловом урочище. Козлово урочище считалось личным владением крестьян из соседнего с. Горетова Семена Козлова с товарищами. Мощный высокий берег, близость леса и реки создавали идеальные условия для строительства крепостных укреплений.

В воскресный день 11 октября 1635 года на Козловском урочище состоялась закладка нового города. В его названии соединились прозвище крестьянина и название местности. Строители торопились: приближалась зима. С приближением морозов основные строительные работы были прекращены и возобновились ранней весной следующего года. На берегу Лесного Воронежа взметнулись ввысь 15 деревянных башен и крепостные стены с сухим рвом. Город в плане имел вид прямоугольника с общей длиной стен почти 1,5 км.

В городе насчитывалось двое проезжих ворот и одна башня с тайником, который вел к реке и использовался для снабжения гарнизона водой на случай осады. Внутри города находились изба воеводы, амбары для хранения боеприпасов, зерна, торговые лавки, слободы городских служилых людей. Крепость надежно перекрыла татарские пути на русские земли.

Не оставлялась и сторожевая служба. С весны и до поздней осени на границе несли сторожевую службу разъезды. Обычно они состояли из шести человек. Двое устраивались на вышке или высоком дереве и следили за степью, остальные по двое разъезжались в разные стороны и осматривали степь на 10-20 верст. Если на горизонте появлялась туча пыли, поднятая конями нападающих, дозорные тотчас же зажигали на вышках костры и спешили известить население о вражеском набеге. Люди укрывались в лесах или за стенами городков.

Меры эти приносили свои плоды. Так, в 1635 году к реке Вороне «пришли татаровя, человек 300 и больши, и долго стояли и бою не приняли и ушли в степь. А догоняли их тамбовские атаманы и племянники атаманские и казаки и иные воинские люди…»[10].

Основание города Тамбова. Весной 1636 года русское правительство принимает решение о строительстве еще одного города на р. Цне. В 1636 г. царь Михаил Романов издал указ, в котором писал: «В последних годах Татарские воровские люди прихаживали: деревни многие пожгли и разорили. И от той великой войны многие села и деревни запустели, а служилые люди оскудели и оказались безлюдны и безлошадны и безоружейны. И мы, то слыша, указали поставить город Танбов». Царский указ рекомендовал строить город на р. Липовице, неподалеку от современного села Кузьмина Гать. «Напротив крайней мордовской деревни Тонбов»[11] — как говорилось в одном из документов. Здесь находилась переправа через реку Цну, которой регулярно пользовались татары во время набегов.

Руководителем строительных работ назначили молодого, но уже опытного воеводу Романа Федоровича Боборыкина. В 1631 году он воеводствовал в Шацке и достаточно хорошо знал цнинские места. В начале апреля Боборыкин со служилыми людьми приехал в указанное место. Однако воеводе оно не понравилось: везде низменность, топкие и болотистые места. На Руси уже установились традиции строить крепости на возвышенности. Такое место строители подыскали дальше на севере при впадении в Цну Студенца. Это место отвечало всем требованиям устройства укреплений: высокий берег, пойма реки Цны надежно защищали от внезапного нападения противника.

Новый город-крепость также заложили в воскресный день на Пасху 17 апреля 1636 года. Впереди ожидалось долгое лето, поэтому строители не торопились и возводили фундаментальные деревянные укрепления. Тщательно укладывали стены в виде сруба, сооружали высокие башни, копали глубокие рвы.

С Боборыкиным пришло полторы тысячи солдат. На строительство города стали сгонять местных жителей: от 5 дворов должен был пойти 1 человек, через 6 недель их меняли. Строителям за работу платили по 1 деньге за весь срок. Труд был тяжелым: работать заставляли круглые сутки, провинившихся жестоко наказывали — били плетьми. От такого тяжелого труда люди бежали, не выдерживали даже пришедшие с Боборыкиным солдаты. Боярин пожаловался царю. Вскоре царь прислал из Москвы специальный отряд, который должен был беглецов ловить и наказывать. И всем соседним воеводам царь повелел не пропускать через свои земли беглецов, не принимать их в свои города, а кто не послушается, того «бить кнутом и сажать в тюрьму до указу».

К октябрю того же года крепость Тамбов в целом обрела законченный вид. Город имел внушительный облик. Он делился на две части: кремль и острог. Кремль — центральная часть города с высокими башнями. Здесь располагались съезжая изба, воеводский двор, пороховой погреб, пушечный амбар, девять житниц для зерна, тюрьма и церковь. Постройки располагались произвольно, разбивать прямые улицы в русских крепостях было не принято. Крепостная стена имела 12 башен высотой 25-34 метра. Три башни имели проездные ворота. Особенно выделялась своими размерами московская башня высотой 51 метр (с современный шестнадцатиэтажный дом). На ней была караульная будка с вестовым колоколом. Московская башня в Тамбове была самым высоким деревянным сооружением на юге русского государства. Из-за рельефа местности только с такой высоты здесь можно было увидеть сигнальные костры в степи на подступах к городу.

К крепости с запада примыкал острог, огороженный менее прочной, чем крепостная, стеной с 12 башнями и 4 воротами. Внутри острога находились казенный и кружечный дворы, таможенная изба, десять торговых лавок, церковь, и слобода городовых казаков. За острогом располагались слободы, окруженные линией надолб (деревянных укреплений из бревен). Для таких городов-крепостей, как Тамбов, главными были военные функции и безопасность, а не комфорт для жителей. Тамбов располагал мощной артиллерией из 31 орудия, устрашающие жерла которых отпугивали незванного противника.

По царскому указу Р.Ф. Боборыкин стал созывать в новый город жителей. Во всех близлежащих городах: Воронеже, Рязани, Муроме на торговых площадях специальные люди, не жалея горла, звали всех вольных людей в новую крепость, обещая, что они три года не будут платить никаких налогов в царскую казну, и всем просто так выдадут по 5 рублей денег — это была немалая сумма по тем временам.

И пошли сюда люди: обедневшие, беглые, все у кого не сложилась жизнь. Пешие и конные брели глухими тропинками, ежеминутно ожидая нападения татар. Но еще до татар их встречали вооруженные люди, посланные козловскими воеводами, и силой заставляли селиться на их землях. Боборыкин так доносил про них царю: «Биркин да Спешнев тамбовских сходцев с дороги емлют к себе в Козлов и осаживают их у себя сильно, и которые сходцы в Козлов город жить ни похотят, и они тех людей бьют и в тюрьму сажают и отсылают в те же городы, кто откелева придет…». Царь Михаил Федорович даже издал специальный указ, в котором грозил тюрьмой воеводам, которые так поступали.

На юге от крепости селились крестьяне и казаки, они построили церковь Покрова Божией Матери. К северу — служилые люди — пушкари основали свое поселение, стрельцы также захотели жить в своем особом месте. О занятиях первых тамбовских поселенцев сегодня напоминают названия близлежащих к городу сел — Пушкари, Стрельцы, Полковое и др.

Так рос, строился и заселялся город Тамбов. К 1639 году в нем проживало уже 1600 человек. А что татары? Прекратили ли они свои опустошительные набеги на русские земли? Еще при Боборыкине, говорит летопись, в 1636 г. пришло 100 татар под Тамбов. Угнали скот, увели в плен жителей. Боборыкин послал за ними отряд в 400 человек. Их догнали, отобрали награбленное и 63-х татар взяли в плен.

Царь награждал самых смелых воинов: слал им деньги, раздавал в новых землях имения с крепостными. Так разрастался город и заселялся край. Обживался трудами крестьян, распахивающих своей сохой эти дикие степи, служилых людей, которые рисковали жизнью, защищая границы русской земли, оберегали труд мирных людей. Стараниями тамбовского населения за несколько десятилетий край превратился в богатую житницу Русского государства. С многочисленных бортных ухожий, т. е. участков леса и реки, выкупленных у правительства, плодородных полей поселяне получали мед, пушнину, рыбу, воск, зерно, шкуры животных и многие другие продукты.

Вопросы и задания:
1. Для чего строился город Тамбов? Почему его называли городом-крепостью?
2. Опиши труд строителей Тамбова.
3. Кто и как селился в новом городе? Почему люди шли селиться именно в Тамбов?
4. Сделай рисунок Тамбовского кремля и подумай: для чего было нужно так много тюрем в новом городе?

Белгородская черта.    Итак, последовательно тамбовские земли стали заселяться только во второй половине XVII века с построением городов-крепостей Козлова (ныне Мичуринск) в 1635 году и Тамбова в 1636 году и сооружения пограничного земляного вала, так называемой Белгородской сторожевой черты. Она состояла из засек (сваленных деревьев) на татарских дорогах на Русь, колод с шипами на речных бродах и земляных валов с частоколами по их берегам (надолбами), рвами, башнями и городками (небольшими крепостями из бревен и земли) в степи[12].

Летом 1636 г. воевода М.И. Спешнев возглавил строительные работы по созданию земляного вала между реками Челновая и Польной Воронеж. У русских строителей не было опыта возведения таких земляных укреплений. Поэтому для консультации привлекли не только знающих военных инженеров, но иностранца, голландца Яна Корнелия. Земляной вал высотой в 2,5 м насыпали за одно лето. Он стал называться Козловским. Позднее его неоднократно перестраивали, пока он не достиг высоты 4 м.

В 1647 г. Козловский земляной вал продолжили до реки Цны. Был выкопан мощный Тамбовский вал высотой до 6 м. Тамбовский и Козловский валы представляли собой внушительную оборонительную систему. На насыпи через определенные промежутки стояли деревянные башни, перед валом строители соорудили глубокий ров, во рву находился деревянных забор из заостренных бревен, перед рвом надолбы.

Земляные валы стали надежной преградой на пути татарской конницы в степях Тамбовского края, пройти которую удавалось далеко не каждому отряду кочевников.

Монастыри.    Русской колонизации нашего края во многом способствовали монастыри. Один из самых древних монастырей Тамбовщины — Шацкий Свято-Никольский Чернеев монастырь. Начало его относится к 1573 г., когда на берегу р. Цны недалеко от с. Ст. Чернеево «черным попом» (иеромонахом) Матвеем была построена новая Никольская церковь на месте старой. Вскоре вокруг Матвея собралась монашеская братия. Очень активно велась миссионерская работа среди языческой мордвы. «С того времени, — писал И.И. Дубасов, — в глухой мордовско-мещерской стороне постепенно стали возникать, во славу Божию, многие сельские храмы — строенье причтов и прихожан. Те храмы все до одного были деревянные, из облого лесу, бедные облачением и всею утварью, но они нравственно богаты были, как средоточие местного зачинавшегося православия, славны были влиянием истинно-христианского света на окружавшую их былую тьму…».

Конечно, начинания старца Матвея не могли не встретить противодействия, которое нередко превращалось в разбои. В царских грамотах, посланных в ответ на челобитье старца, говорилось: «… а которая мордва не крещена, и они деи им чинят пакость великую и хотят церковь осквернити и монастырь разорити и их изогнати, лошади крадут и пчельник де у них со пчелами сожгли…»; «…татаровя… его старца Матвея с братью лают всякою неподобною лаею и служебников монастырских и крестьян бьют и похваляются всякими злыми делы и слугу монастырского Конанка Павлова хотят убить до смерти…» и повелевалось беречь обитель «от мордвы… и от сторонних людей», чтобы «монастырю б ни от кого ни в чем пакости не было».

Уже при царе Федоре Ивановиче обитель уже официально называется Шацкий Рождества Богородицы и великого чудотворца Николая монастырь. События Смутного времени никак не затронули обитель. Особую заботу о пустыни проявила царствующая инокиня Марфа (мать первого царя из династии Романовых Михаила). По ее распоряжению велено было дать монастырю в 1628 г. берег по р. Азе для лучшего проезда к монастырской мельнице, а также место для строительства дома мельника, мельничного монаха и житницы. В 1631 г. велела отвести 40 четвертей земли в «диком поле», так как «прежней земли у них скудно».

Особая страница в истории монастыря связана со строительством новых городов Козлова и Тамбова. Братия монастыря в этом деле приняла самое деятельное участие, с одной стороны, повинуясь воле Государя, а с другой, понимая, что строительство таких крепостей просто необходимо для собственной же безопасности. Силами и средствами монастыря было построено: на р. Липовице острог, в Казачьей стороне г. Тамбова — Знаменская церковь о трех престолах, в самой Тамбовской крепости 2 большие башни, 2 раската, баня, торг, выкопаны рвы на Лысых горах и колодец. Для всех этих работ обитель на свой счет ежемесячно нанимала до 25 работников. Кроме того с монастыря взяли в 1637 г. 30 рублей (по тем временам это были большие деньги), а в 1638 г. 35 меринов и еще 3 рубля.

Выдающееся значение для местной колонизации имела еще Свято-Никольская Мамонтова пустынь, устроенная по р. Цне в 1629 году, по указу и жалованью все той же великой инокини Марфы Ивановны, самой крупной местной вотчиницы. Название свое обитель получила по имени старца Мамонта, который несколько времени жил в обители и «питался Христовым именем». В 40-е гг. XVII века пустынь пользовалась уже заслуженным авторитетом среди окрестных жителей. Крестьяне сел Носины, Ялтуново, Серповое, Перкино жертвовали обители борти, рыбные ловли по рр. Вороне, Цне, Питерке, Ивенье. Увеличивалась братия. Подлинный расцвет Мамонтовой пустыни пришелся на сер. XVII века. К этому времени обитель уже владела большими финансовыми средствами, что позволяло делать различные покупки, увеличивающие владения монастыря. Активная хозяйственная деятельность монастыря способствовала освоению до сих пор необжитого края. К 1663 г. у стен обители образовалось небольшое поселение под названием Слободка, а также д. Глубокое, а к 1682 г. вокруг монастыря появилось еще три деревни: Новая Слободка, Отъясы и Сурки. Жители их были в основном переселенцы из Носин, Наровчата, Конобеева, Выши, Рязанского Спасского и Ольгинских монастырей.

Как крупный собственник монастырь неизбежно вступал в конфликты с окружающим населением. Крестьяне часто нарушали владения владения пустыни, опустошали пчелиные борти, незаконно ловили рыбу. Пустынь несла ощутимые убытки (в 1663 г. на 850 р., в 1665 г. на 350 и 170 рублей). Строители пустыни жаловались на расхитителей царю, и чаще всего эти дела заканчивались мирно. Главная причина возникновения конфликтов была в том, что владения монастыря граничили с владениями крестьян и что очень часто эту границу очень трудно было определить. В связи с этим, по просьбе строителя в 1662 г., дважды проводилось межевание земель с полковыми казаками Путилиным и земцами сел Татаново, Куксово и других. Со временем конфликты прекращаются и пустынь начинает играть определенную роль в повседневной жизни людей. Сюда шли со своими горестями и бедами, за советами к умудренным духовным опытом монахам. Об авторитете монастыря свидетельствуют многочисленные вклады, вносимые в обитель на помин душ родителей. Нередко и сами вкладчики вступали в число братии монастыря. В данном случае братия пустыни брала на себя обязательства по уходу за престарелым человеком, о котором в миру некому было позаботиться. Иногда оговаривалось, что если вкладчик захочет постричься в монахи, то настоятель обязан его постричь.

К кон. XVII в. хозяйство монастыря приходит в упадок. Причиной, возможно, стало то, что в 1652 г. пустынь была приписана к Звенигородскому Савво-Сторожевскому монастырю и стала просто одной из его вотчин, а значит, подавляющая часть доходов шла именно туда.

Развитию Тамбовской колонизации также способствовали: Цнинский Троицкий монастырь (первое упоминание относится к 1615 году), Козловский Троцкий (1627 год), Шацкая Успенская Вышенская пустынь, Старокадомский Троцкий монастырь, Успенская Андрианова пустынь, Успенская Проломская пустынь и др.

Вопросы:
1. С каким русским княжеством соседствовал наш край?
2. Как складывались взаимоотношения русских князей с мордвой и мещерой?
3. Какие воинственные племена кочевали в южных пределах нынешней Тамбовщины с XI по XIII вв.?
4. Кто был первым русским колонизатором нашего края?
5. Какие меры предпринимались для защиты нашего края от татар?
6. Только ли татары «промышляли» в нашем крае?
7. Чем было вызвано строительство Козлова?
8. Расскажи о строительстве Белгородской сторожевой черты.
9. Какую роль играли монастыри в освоении и жизни Тамбовского края?

§ 4. Жители Тамбовского края и восстание в г. Козлове. 1648 год

Строительство укреплений на Тамбовщине позволило значительно расширить численность и состав населения. Сюда хлынул массовый поток крестьян из центральных районов страны. Переселялись из Подмосковья, Рязани, Владимира, Шацка и других городов России. Бежали от тяжелой жизни, непосильного бремени крепостничества, тяжелых налогов. Бежали в поисках земли и воли.

В новых районах беглецы записывались в государевые служилые люди: казаки, стрельцы, пушкари, солдаты, получали участки плодородных земель, обзаводились хозяйством. Никакие опасности пограничной службы не останавливали беглецов. Поэтому в течение короткого времени наш край преобразился. По берегам Воронежа, Челновой, Цны возникли новые села и деревни, начали распахиваться целинные земли дикой степи.

Правительство сдерживало аппетиты дворян и не разрешало им приобретать земли вблизи укрепленных линий. Эти ограничения существовали почти до конца XVII века и способствовали экономическому процветанию края. Из представителей дворян на юг России назначали воевод. Обычно срок воеводства не превышал 2 лет. Больше держать воеводу на одном месте считалось рискованно, так как тот, освоившись с местными порядками, мог провороваться. Однако эти меры не давали эффекта и редкое воеводство не заканчивалось жалобами и конфликтами.

Один из таких конфликтов разразился в Козлове в 1647-1648 гг. при воеводе Р.Ф. Боборыкине. Его обвинили в притеснении козловских служилых людей. Из Москвы приезжали комиссии для разбора жалоб. Они пытались выгородить воеводу, что вызвало настоящее восстание. Боборыкин бежал из города, бросив семью и детей.

Строкой документа:
Сыскное дело козловцев на Р.Ф. Боборыкина. 1647 год

Царю… Алексею Михайловичу… бьет челом твои Козлова города стрельцы и сторожевые и полковые казаки, пушкари, и затинщики, и воротники, и казенные кузнецы, стрелецкие пятидесятники Зотка Беличев, Ивашка Звягин, Зотка Колодезной… всем городом. По твоему указу прислан в Козлов твой государев стольник и воевода Роман Федорович Боборыкин. Нет по нашим бедных твоих холопей мочи, а сними спелися прежние плуты и ябедники, и шильники[13] стрелецкой казачий голова Максим Останин, соборный поп Ефимей, да подъячий Петр Беданов, да Савин Картавцев. Чинит государь над нами тот Роман Боборыкин негоразды, наругаяца всякими наругаям и просил с нам бедных по два рубля себе денег со всякой службы, и за то давал по льготе в работе в дальних посылках.

А, мы холопи твои, людишки бедные и непожалованные и самим про свой обиходишко соли купить нечем, а что нам бедным приносом принося к нему приносить хлеб и рыбу… С таким приносом с двора ссылает и на дворе положа батоги бьет замертво сняв рубаху, и ослопьем бьет своими руками, томит, государь, нас всех налогою. И работы наметывает на нас все против нашей силы, дельна его возит дубовые бревна по последнему пути и в грязь тольщиною в воротную верея в отрубе одиннадцать вершков. В пору, государь, по зимнему пути про тот лес не сказывал и от той неготы у нас многие лошади померли, а другие от насады захворали.

И мы… возили те бревна наимаючи ставили по двадцати алтын… А на те струбы заставил нас копать яму тридцати пяти сажень кругом, а в глубину велел копать двадцати пяти сажень и тем песком, что ямы копаем, и устилать воеводский двор и город по его Романову велению для грязи. А который песок в кучах он Роман велит возить в Белый Острожек, а до Белова, государь, десять верст. А заставил нас работать в нужную пору в яровой сев, да нас же бедных заставил из города с воеводского двора. Да он же Роман Боборыкин заставил нас бедных воеводский двор вновь строить, старые хоромы подрубать вновь, и, подрубя те старые хоромы, поставили на иных местах, и конюшни поставили с сушилами с высокия. А старые конюшни покинул, а все в нынешнею деловую пору изгоняючи нас бедных холопей твоих.

А в Бельском остроге строил же воеводский двор и хоромы, и конюшни с сушилами высокия и ледники. Да нас же государь, холопей твоих заставил он Роман Боборыкин козы свои дикие, и лебеди, и гуси, и собаки, и людей своих стеречь, что б не сбежали. И в кою пору люди его из города ходят и мы за ними в приставах жили. И люди его нас… побивают и увечал по его Романову велению, и нас бедных в одиночестве и в волоките, и своя скотинишка померла с голоду. Да он же, Роман Боборыкин, заказал сквозь город ездить всякого чину людям, что б песку не толочили. Да он же, Роман Боборыкин, у нас стрельца у Устина сведал деньги, что он довает бедным людям в заем, в кабалы и тот Роман тово стрельца Утина в тюрьме морит и кнутом бил насмерть, и бив, отдал стрелецкому и казачьему голове Максиму Останину на головин двор и показал пытать денег.

И по его Романову веленью голова Максим Устанин тово Устина замучил разными пытями из денег до смерти. И тот Максим ведома подрезал таможенные деньги и лавочные товары у него Максима выемкою вынели. Да он же Роман Боборыкин отнял у нас воду колодезя, что учинили твои государевы воеводы Иван Биркин и Михайло Спешнев, для того, что в Лесном Воронеже вода текла людям и скоту. И те колодези велел загородить тыном про свой обиход.

Вопросы к документу:
1. Какие слои городского населения жаловались царю Алексею Михайловичу?
2. На что жаловались козловцы?
3. Какие причины городских восстаний «бунташного века» вы еще знаете?

§ 5. Священномученик Мисаил, архиепископ Рязанский

Родился Мисаил в начале XVI в. в селе Грузино Новгородского края, принадлежавшем тогда Воскресенскому Деревяницкому монастырю. Уже в юном возрасте поступил он в число братии. Заметив высокую подвижническую жизнь Мисаила, будущий патриарх Никон, бывший тогда Новгородским митрополитом, приблизил его к себе и 13 апреля 1651 г. посвятил во епископа Рязанского. В городах и селениях, относящихся тогда к Рязанской кафедре, в том числе на территории современной Тамбовщины, господствовали суеверие, скоморошество, ворожба, пьянство, азартные игры и прочие проявления нравственной распущенности, храмов было мало.

Узнав о столь печальном состоянии своей паствы, архиепископ Мисаил разослал по всей епархии грамоту, направленную против всех замеченных беспорядков. Святитель вникал во все, даже самые малые нужды ввереной ему Богом паствы, постоянно заботился об искоренении остатков язычества, о просвещении людей, о церковном благочинии, об улучшении нравственности.

Огорчала архиепископа и нетрезвая жизнь духовенства окраин — Тамбовского, Шацкого, Темниковского уездов. Часто священники совершали богослужения без благоговения, пели и читали невнятно, безграмотно. Чтобы исправить нравы духовенства, владыка предписывал церковным старостам присылать ему для поставления во священники и диаконы «людей добрых и благочинных, наученных грамоте». В противном случае ставленники отсылались назад, не удостаиваясь благодати священства. Вдовые священнослужители, вступившие во второй брак, запрещались в богослужении, равно как и злоупотреблявшие спиртным. Достойных же архиепископ представлял к награде.

Много сделал святитель Мисаил и для упорядочения церковного богослужения. К тому времени распространился обычай многогласия. Например, канон в храме читали одновременно три чтеца, ектеньи и возгласы произносились во время пения стихир и тропарей. Архипастырь всеми силами стремился искоренить этот беспорядок, строго предписывая духовенству «петь и говорить, в церквах Божиих единогласно». По свидетельству современников, сам владыка Мисаил любил совершать богослужения пышно и торжественно. Строгий аскет в личной жизни, во время церковной службы он одевался в дорогие одежды, желая и внешним образом прославить Церковь. Архиерей пел хорошо сам и требовал, чтобы и певчие относились к своему делу старательно, умело и живо.

Для восстановления доброго порядка в народе на Великий пост и Светлую седмицу (неделя после Пасхи) закрывались питейные дома и кабаки. Узнав, что целыми семьями многие люди по 30-40 лет не исповедывались и не причащались, святитель Мисаил старательно принялся за исправление такого упадка духовной жизни пасомых. Владыка постоянно обращался к народу Божьему с увещеваниями, призывая следовать христианским заповедям и возрастать духовно.

Когда в 1654-1655 годах наш край охватила жестокая эпидемия, уносящая тысячи человеческих жизней, владыка убеждал пасомых искать помощи в вере и Церкви, делал распоряжения о применении строгих мер предосторожности — ограждать зараженные места, жечь костры, пресекать сообщение между селами и т. п. Архипастырь лично оказывал нуждающимся материальную и моральную помощь.

Однако важнейшим подвигом Мисаила было распространение веры среди мордвы и татар. Всего за свою жизнь он крестил более четырех с половиной тысяч человек.

В 1656 г. архиепископ с благословения патриарха Никона и дозволения царя Алексея Михайловича вновь пошел проповедовать Слово Божие, на этот раз — в Шацкий уезд. Несмотря на предупреждение о том, что его поджидают несколько сотен вооруженных язычников, святитель двинулся вперед, из села Конобеево в деревню Янбирную. Апостольская проповедь была заглушена грубой мордовской бранью, свистом пуль и стрел. Одна из стрел, выпущенная мордвином Горечишкой, пронзила левую руку и сердце святителя. Один из приближенных, боярский сын Бохолдин, сумел вынести проповедника из толпы. Мисаил немедленно исповедался и причастился Святых Тайн.

Уже потом, в избе священника, он велел поставить перед собой образ Спасителя и, глядя на Его лик, стал плакать и благодарить Бога за то, что Он сподобил его омыться кровью от грехов и немощей человеческих. Было это 1 апреля 1656 г., в Вторник на Страстной неделе (неделя до Пасхи). В жестоких страданиях Мисаил прожил еще девять дней и скончался 10 апреля, спокойно, ясно и радостно.

Погребальное шествие отличалось особой торжественностью, за гробом шло множество духовенства и простого народа. 3 мая 1656 г. тело было предано земле в Переяславле Рязанском (современная Рязань), в Архангельском соборе. У гробницы долгое время хранилась его мантия, окропленная кровью священномученика. (Ныне мантия владыки Мисаила хранится в Иоанно-Богословском монастыре близ с. Пощупово Рязанской области). Погребенное спустя год после смерти тело архипастыря оказалось нетленным.

§ 6. Святитель Питирим, епископ Тамбовский

Будущий святитель родился в 1644 году (по др. источникам — 1645) на Смоленщине, в городе Вязьме. Кем были его родители доподлинно неизвестно (одно из преданий связывает имена их с изображенными на Тамбовской иконе Богоматери предстоящими — преподобномученицей Евдокией и преподобным Алексием Человеком Божиим). Особое почитание святителем Питиримом Прокопия Декаполита дает твердое основание считать, что во Св. Крещении мальчика назвали Прокопием. По-видимому, юный Прокопий получил школьное или домашнее образование, и, помимо обычных предметов, изучил иконописание.

Характер, наклонности юноши и, вероятно, желание родителей определили его решение поступить в Вяземский Иоанно-Предтечев монастырь. По утверждению одного из жизнеописателей, в возрасте 20 лет Прокопий принял постриг в монашество с именем Питирим. Молодой монах Питирим, снискавший уважение братии, в 1677 году был избран настоятелем монастыря. Новый игумен преуспел в деле благоустройства и улучшения внутренней жизни обители.

В 1682 году была учреждена Тамбовская епископская кафедра, на которую «Февраля в 15 день (1685 г. — сост.), в день недельный, повелением государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича, всея великия и малыя и белыя России самодержцев, великий господин святейший Иоаким, Патриарх Московский и всея России, поставил во епископы в Тамбов из Вязьмы Предтечева монастыря архимандрита Питирима в Соборной церкви Успения Богородицы (в Московском Кремле — сост.)».

Только в начале марта 1686 года епископ Питирим прибыл в главный город епархии — Тамбов. XVII век — время освоения Тамбовского края, поэтому прочной христианской традиции здесь не существовало.

Не по названию только явился епископ Питирим преемником апостолов: с ревностью «яже во Христе» взялся он возделывать духовную ниву. Умело, в мире и кротости, святитель врачевал «нехристианские злые прозяби» и раскол. Проповедь слова Божьего, научение основам веры — положили начало пастырским трудам. Истинный отец и добрый наставник, святитель Питирим сам терпеливо учил «четью и петью невегласов» в храме и вне его.

Опыт рачительного управителя, полученный в вяземском монастыре, пришелся как нельзя кстати. Епископу Питириму удалось получить земли, леса, рыбные ловли. Доходы с полученных угодий обеспечивали нужды епархии, что помогало осуществлению замыслов святителя и развитию благотворительности (напр., выкупу полонянников). Благодаря переводу тамбовским владыкой «на селитьбу» крестьян, появились села Большая Талинка, Малая Талинка, Керша, Казыванье.

Подлинными памятниками усердного служения святителя явились Иоанно-Предтеченский Трегуляевский, Вознесенский женский монастыри и Спасо-Преображенский кафедральный собор.

Согласно документальному свидетельству, 15 сентября 1688 года «построил… Предтечев монастырь в Тамбовском Цнинском лесу на усть Трегуляйского ржавца преосвященный Питирим епископ Тамбовский на келейные свои деньги и питал… игумена с братьею от себя…». В скором времени, при содействии основателя, пустыни удалось приобрести угодья, так что обитель смогла обустроиться и в 1691 году братия возвела деревянную церковь, освященную святителем. В монастыре находился выкопанный епископом Питиримом святой колодец.

Одновременно с мужской, святитель, оградив деревянной стеной несколько келий при устьях речек Студенца и Гаврюшки, в 1690 году закладывает женскую обитель. Первой настоятельницей предание указывает на родную сестру святителя Питирима монахиню Екатерину.

Святитель Питирим был необыкновенно одаренным человеком: прекрасно пел и читал в храме, был талантливым иконописцем. Над всеми вратами города-крепости были установлены иконы, им самим написанные. Тамбовцев покорили его проповеди. Слушая святителя, хотелось стать лучше и чище, появлялось чувство сожаления о тех злых поступках, которые ты совершил, приходила уверенность, что никогда этого больше не повторится. Проповедь давала людям силы противостоять злу. Еще нравилось и то, что святитель никогда никого не бранил и не обличал. Он действовал иными методами. Сразу же после своего приезда в город он немедленно отправился в самое логово преступников и бродяг, населявших в то время Пяшкельскую слободу (сейчас это село Донское, что под Тамбовом). Он пришел к ним как друг и брат, неся свет искренней любви и милосердия, показывая всем своим существом как эти люди дороги и необходимы ему. Он желал им добра. И люди чувствовали это и тянулись к владыке, отогревали у этого огня свои замерзшие души. Уже через год после своего приезда в Тамбов святитель Питирим построил и освятил в слободе по просьбе ее жителей церковь во имя проповедника покаяния Иоанна Крестителя.

Тяжелое впечатление производила на людей главная церковь города. Построенная в самом начале тамбовской истории, она медленно разрушалась, приходя в совершенную непригодность. И святитель Питирим решил построить новый кафедральный собор в честь Преображения Господня.

В 1694 году, по благословению Патриарха Адриана, святитетель Питирим начал возведение кафедрального собора. Работы велись под руководством и при участии самого святителя. Окончания же строительства тамбовскому епископу не суждено было видеть. Кончина святителя последовала 28 июля 1697 года (по др. источникам — 1698) в день празднования чтимой им Смоленской иконы Богоматери. По словам одной рукописи, «вся паства от высокородного до худородного, от богатого до бедного, от господина до раба долго, долго скорбела и плакала о святителе Питириме, как об отце родном». «Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил; а теперь готовится мне венец правды», — эти слова апостола Павла (2 Тим. 4; 7-8) мог бы сказать о себе великий тамбовский архипастырь, «честное и многотрудное тело» которого, согласно его воле, было погребено в южном приделе кафедрального собора.

Память о благочестивом тамбовском епископе жила в его пастве. Гробница святителя стала местом стечения богомольцев, приходивших на поклонение в кафедральный собор, чтобы отслужить панихиду об усопшем архипастыре. Случаи чудес по молитвам святителя Питирима передавались из уст в уста. С 30-х гг. XIX века в кафедральном соборе велась особая книга записи чудес, количество которых только согласно записям к началу XX века простиралось до нескольких сотен.

Официальная канонизация (прославление в лике святых) святителя Питирима Тамбовского состоялась в 1914 году. Торжества проходили 25-29 июля и собрали тысячи паломников из разных мест Российской Империи. Дни торжеств отмечены множеством чудес. Участник событий описывает среди многих такое: «…слепец-мальчик подходит к гробу Святителя. Широко полагает на себя крестное знамение, усердно кланяется в землю, прикладывается к мощам Святителя с полной верой и надеждой на помощь и вдруг… мальчик на всю церковь закричал: «Деда, я вижу тебя!»

Ныне мощи святителя Питирима находятся в Спасо-Преображенском кафедральном соборе города Тамбова. Сюда, к украшенной резною сенью раке, как и прежде, припадает православный люд, ища молитвенного покрова и предстательства великого светильника Церкви Русской — святителя Питирима.

Вопросы и задания:
1. В царствование каких государей святитель Питирим был назначен в Тамбов?
2. Какие монастыри и церкви сооружены усердием святителя Питирима?
3. Как вы думаете, почему в Пяшкельской слободе святитель Питирим построил церковь именно в честь Иоанна Крестителя?
4. Почему после кончины святителя вся тамбовская паства скорбела и плакала о нем, как об отце родном?
5. В каком году состоялось торжественное прославление в лике святых святителя Питирима, епископа Тамбовского?

§ 7. Быт жителей Тамбова в XVII веке

Среди тамбовских горожан значительную часть составляли служилые люди — стрельцы, пушкари, городовые казаки. Доля торгово-ремесленного населения была невелика. Нередко служилые люди или члены их семей совмещали свои обязанности по государевой службе с производством ремесленных изделий и мелкой торговлей. Их денежное жалованье было небольшим и нерегулярным. Гораздо важнее было использование полковой земли. Стрелец или пушкарь за службу имел свой надел, который обрабатывал сам или с помощью родственников. У некоторых служилых людей могли быть холопы. Так что проблемы сева, уборки, сенокоса и других страдных работ были жизненно важны для горожан.

Внешне Тамбов в XVII веке напоминал большое село. Большинство жилых построек крылось соломой и топились по-черному. Этот способ отопления требовал меньше дров. Однако не следует представлять, что жилое помещение было абсолютно задымлено. Дым уходил через волоковые окна. Но так как они не были связаны с очагом, то с дымом не уходило тепло. Наружный свод русской печки в XVII в. мог быть округлым, лежать на такой печке могла разве что кошка. Более привычный в последующие века вариант горизонтального верха печи встречался реже, так как требовал больше кирпича. Хозяева дома могли спать в тепле на полатях — подвесном дощатом помосте, расположенном близко от печи и довольно низко от пола — ниже уровня дыма, скапливавшегося в помещении. Подвесной потолок отсутствовал. Были видны конек и стропила крыши. Тип очага задавал основы способов приготовления пищи и форму посуды. В русской кухне преобладали вареные, пареные, печеные кушанья т. к. жарить в русской печке неудобно. Основной емкостью для готовки был горшок, устойчиво стоявший в печке. Хозяйка ставила и доставала тяжелые горшки с помощью ухвата, положенного на каток. Из-за того, что это было нелегко физически, девочек довольно поздно учили стряпать. Русская печка зачастую заменяла баню — в остывающей чисто выметенной топке, прикрытой заслонокой, мылись. Иметь свою баню мог только довольно состоятельный человек. Ведра, корыта, бочки и прочие емкости для воды делались из дерева. Воду носили из колодцев или реки, белье стирали в реке, а гладили с помощью валька и рубеля.

В абсолютном большинстве домов были земляные полы. Перед праздниками их выравнивали и мазали жидкой глиной, чтобы было меньше пыли. У богатых хозяев пол из расколотых пополам бревен мог занимать лишь чистую часть жилья, не доходя до предпечья и порога. Так как на земляном полу кроме мышей водились еще и земляные жабы, то иногда хозяева держали ручного ужа, ловившего и тех, и других. Кошка в доме была обязательно. А вот место собак было во дворе. В жилые помещения их не пускали.

Традиционной мебелью для XVII века были столы, скамьи и лавки. Лавка скорее напоминала вагонную полку. Она крепилась к стене, под нее ставились короба и укладки с вещами. Спать на ней было вполне удобно. Скамья имела ножки, а иногда и спинку. Ее можно было ставить в любое место. Днем скамьи и лавки накрывались ткаными накидками. Большинство горожан в то время вряд ли имели постельные принадлежности. На лавку клали набитый соломой тюфяк, под голову клали свернутую одежду, одеждой же накрывались. Персональное место для сна — люльку — имел только самый младший в семье. В темное время дом освещала лучина и гораздо реже свеча. Каждая изба имела «красный» или «святой» угол с иконами. Сундук считался принадлежностью богатого дома. У бедных все необходимое хранилось в плетеных коробах. Посуда ставилась на открытые полки вдоль стен. Глиняные и деревянные миски по устоявшейся традиции имели декор внутри, а не снаружи.

Забота о красоте в доме лежала на плечах женщин. Вышитые скатерти, налавочники, подоконники (ткань, подвешивавшаяся под оконным проемом), завесы, полотенца были обязательной принадлежностью интерьера. Эти вещи практически не бывали предметом торговли. Каждая хозяйка делала их сама и учила этому дочерей. А вот приносить в дом живые цветы было не принято. В полутемном помещении они были заметны хуже, чем вышитые или нарисованные, в тесноте для букетов абсолютно не было места. Так что веночки и букетики были забавой для детей и девушек вне дома. Исключение составляла Троица, когда стены и иконы украшались ветками и цветами, а пол засыпался свежескошенной травой. Но в этом случае цветы выполняли обрядовую, а не эстетическую роль.

Так как жители Тамбова XVII в. были выходцами из многих более северных районов России, то их костюмы, говор и обряды во многом еще несли отпечаток тех мест, откуда были родом они или их предки. Общерусского костюма не существует. Локальные особенности в одежде, особенно женской, очень сильны. В городской среде это было весьма заметно. Хотя в XVII в. служилые люди имели форменную одежду своего полка, степень ее унификации была невелика. Качество ткани, ее оттенок, детали отделки выбирал владелец. Общим был только покрой и условный цвет. Как повседневную форменную одежду не носили, берегли. Вне службы не носили и оружие.

Вопросы и задания:
1. Перечислите основные занятия жителей Тамбова XVII века.
2. Как выглядело жилище обыкновенного тамбовца?

§ 8. Восстание под предводительством С.Т. Разина и осада Тамбова осенью 1670 года.

В смутную разинскую эпоху город Тамбов был сборным пунктом для всех, постепенно собиравшихся, царских дружин. Сюда со всех сторон шли городовые дворяне, дети боярские, солдаты, рейтары, копейщики, наемные иноземцы и казаки, конные и пешие…

В 1670 году Тамбов был переполнен воинскими людьми. Поэтому тамбовский воевода Яков Тимофеевич Хитрово ходатайствовал о присылке ему 30 знамен. «И были ти знамена камчатыя (вид шелковой ткани — прим. сост.) белыя», — сказано в описи городского имущества, — в середине крест и звезда черные, да знамена тафтяныя таусиныя — в середини крест и звезды белыя. Около знамен бахрамы шелковыя разноцветныя со снурами и кистями…».[14]

В описываемую эпоху иностранное влияние в Московском царстве было настолько уже заметно, что даже в таком глухом степном городке, как тогдашний Тамбов, мы встречаем множество служилых иноземцев. И самые начальники собранного в Тамбове царского войска именовались большей частью не по старине, а на заморский лад: майорами, ротмистрами, капитанами, поручиками, квартирмейстрами и адъютантами.

В сентябре 1670 года к тамбовским войскам прибыли главные царские воеводы князь Петр Иванович Хованский, князь Григорий Григорьевич Ромодановский и князь Юрий Алексеевич Долгорукий и вскоре «пошли из Тамбова «по черте» на Шацкой, и над воровскими людьми промышляли Божиим и государевым делом, и поиски чинили и всякими обычаи про вора Стеньку провидывали накрепко»[15].

Между тем разинское движение разыгрывалось у нас не на шутку. «А ездят воровские казаки по уездам, — говорится в наших документам, — рубят они помещиков и вотчинников, за которыми крестьяне, а черных людей никого не рубят и не грабят».[16]

И «черные люди» нашего края массами шли в Разинские шайки и искренно верили в правоту их действий. Во дни описываемого лихолетья по тамбовским селам, майданам, бутам и уметам ходили по рукам и громко на мирских сходках прочитывались листы от самого Стеньки Разина, а в тех воровских листах написаны были такие мятежные речи: «…и вы б, черные люди, целовали крест царевичу Алексею Алексеевичу и батюшке нашему Никону Патриарху…»[17].

16 октября 1670 года «прибежали» в Тамбов из степи «станичники и вожи» и сказывали воеводе, что разинские полки плывут по Хопру и что с ними Стенькин брат Фролка, который забирает все попутные городки и побивает всех служилых людей, а пожитки их без всякого милосердия грабит. Те же станичники в Тамб. приказной избе объявили, что бунтовщики скоро придут под Тамбов с атаманом Ивашкой Мартыновым, беглым тамбовцем. Слухи эти крайне смутили наш город, тем более, что в то же время пришли тревожные вести из Шацка и из дворцового села Конобеева, от воеводы Астафьева и дворцового управителя Строева. По этим вестям стало ведомо, что воры убили государевых воевод в Инзаре, Пензе, Ломове и Керенске…

По поводу всех этих вестей Тамб. воевода Хитрово наспех выступил к Шацкому. 11 октября 1670 года царские ратные люди, числом 2670 человек, выстроились за Моршанской заставой, помолились и двинулись в поход. Впереди этого главного Тамб. войска шли два разъезда, каждый в 300 человек. А для охраны Тамбова оставлен был воеводский товарищ Е.А. Пашков с отрядом в 2118 человек.

14 октября 1670 года, близ села Конобеева, в 7-ми верстах от Шацка, у царских воевод был бой «с ворами, и на том бою воровские казаки были побиты и их пушки и знамена поиманы». Во время конобеевского сражения главным воровским атаманом был некто Мишка Харитонов, а подручными атаманами были у него Васька Федоров, Шилов и Чирок. Многие «воры и мужики воровские в то время были взяты в плен и были в разспроси и пытках…»[18].

Главные события были связаны с именами двух соратников восставшего атамана. Один из них — местный служилый человек, казачий атаман Тимофей Мещеряков. Его вместе с группой казаков отправили подавлять волнения крестьян и служилых людей в северную часть Тамбовского края. В с. Алгасово Т. Мещеряков вместе со своими товарищами заявил о поддержке восставших. 23 октября 1670 года под Алгасовым разгорелся кровопролитный бой. Тамбовский воевода Яков Хитрово с правительственным войсками подошел к селу. Восставшие укрепили свой лагерь, заградив доступ в него телегами, и оказали упорное сопротивление войскам. Схватка оказалась долгой и жестокой, каратели применили даже артиллерию, и только после того, как царский воевода «село — Алгасово велел… зажечь», восставшие сдались. Сдался на милость и предводитель восставших атаман Тимофей Мещеряков.

Я. Хитрово приказал привести повстанцев к «крестному целованию», т. е. присяге, и отпустить их в Тамбов. Расчет многоопытного воеводы строился на положительном примере, что они «…ни на какую воровскую прелесть не прельщались». Однако он обманулся в своих ожиданиях. Т. Мещеряков направился в села, расположенные по Цне, и восстание заполыхало с новой силой. Вскоре оно охватило и села по р. Челновой. Восставшие громили помещичьи усадьбы, расправлялись с их владельцами. Часть восставших во главе с Мещеряковым направилась к Тамбову, где произошли новые столкновения с правительственными войсками.

29 октября восставшие осадили Тамбов. Их насчитывалось около трех тысяч. Царских войск во главе с воеводским товарищем стольником Еремеем Афанасьевичем Пашковым было меньше, но им помогали стены крепости, в которой они засели. К тому же на помощь шли войска из Козлова. Восставшие заняли Лысогорский острог и в течение двух недель сдерживали козловский отряд. Между тем они вступили в переговоры с осажденными и сняли осаду. Маневр был рассчитан на то, чтобы побудить козловский отряд вернуться в Козлов, а тем временем получить подкрепление с Дона. Маневр оправдался лишь отчасти.

С 11 по 16 ноября разинцы вторично осадили Тамбов. Был предпринят штурм города, во время которого сильно пострадали его деревянные укрепления. Среди восставших упоминаются имена брата Т. Мещерякова Василия, есаула казаков Андрея Серебряченков, тамбовского казака Василия Гайдука, вдовьего попа Ивана и других.

А к Тамбову уже спешили отовсюду царские войска: из Козлова, из Шацка, из Нового Оскола. В начале декабря 1670 года к Тамбову подошли крупные правительственные силы под командованием И. Бутурлина. Восставшие были разбиты, а Т. Мещеряков и А. Серебряченко попали в плен и казнены.

В конце декабря 1670 года к осажденной крепости подошли отряды полковников драгунского строя Гробова, Ульфа и Хрущева. Мятежная шайка тем временем разбежалась по частям и временно утвердилась в селах: Бокине, Кузьминой гати, Лысых горах и Челнавском острожке. Близ последнего воров переловил полковник Хрущев, главный местный герой данного смутного периода.

Другим видным соратником С. Разина под Тамбовом был его родной дядя Никифор Черток, родом из воронежских служилых людей, бежавший затем на Дон. К концу осени 1670 года он с четырьмястами казаками вышел к Кузьминой Гати и двинулся к Козлову. За счет местных жителей его отряд быстро вырос до 3-4 тыс. человек. 17 октября в ожесточенном сражении с царскими ратными людьми под Челнавским городком разинцы одолели карателей, захватив две пушки. Временной базой восставших стали села Бокино и Кузьмина Гать. Здесь 4 декабря 1670 года произошло еще одно крупное сражение. Царский воевода А. Еропкин с отрядом дворян и московских стрельцов численностью больше тысячи человек внезапно напал на Бокино. Вытеснив оттуда разинцев, он зажег село и пытался отойти в сторону Тамбова. В это время Н. Черток применил военную хитрость. Он посадил часть своих людей в сани и внезапно напал на карателей. Удар был настолько мощным и неожиданным, что правительственные войска в панике побежали. Многие из них были убиты или попали в плен, сам Еропкин получил четыре ранения в голову и плечо[19].

Незадолго до этого в Темниковском и Кадомском уездах разинский мятеж полыхал вовсю. Этому способствовали дремучие леса Темниковско-Кадомских лесов и характер местного населения, большей частью крепостного и инородческого.

Главными вожаками воровских партий в северо-восточных пределах Тамбовского края были атаманы Абрамка и Федька Сидоровы. Сильное влияние на мятежников имели также протопоп Данила, поп Савва, поп Пимен и старица Аленка.

По дороге из Кадома в Темников атаманы устроили крепкие засеки, вооружили их пушками и населили гарнизонами.

1670-й год оканчивался. Стояла глубокая и холодная зима. В это время на Темниковских и Кадомских бунтовщиков пришли царские дружины под начальством князей Волконского и Долгорукого и стольника Лихарева. Начались битвы. Первый сильный бой был близ села Веденяпина, причем у воров отбиты были 4 пушки и 16 знамен. Мятежники поспешно отступили в Кадомский уезд, но были преследуемы, и у Черной речки окончательно разбиты. Трофеями этой второй победы правительственной были 10 пушек.

В конце 1670 года Темниковско-Кадомский край смирился и начались обычные в XVII веке и усиленные допросные пытки и казни. Попов Савву и Пимена повесили, а старицу Аленку, обвиненную в еретичестве и колдовстве, сожгли в срубе.

Тем более, успех восставших на Тамбовщине оказался совершенно неожиданным для правительства. Только что основные силы Разина потерпели серьезное поражение, сам предводитель восставших был ранен. Бояре и дворяне могли праздновать победу, и вдруг полный конфуз под Тамбовом. Не на шутку встревоженное успехами Н. Чертка правительство спешно двинуло сюда войска. 14 января крупные силы карателей под командованием Б. Мышецкого и И. Бутурлина вновь подошли к Бокино. Снова приступ был отбит с тяжелыми потерями для нападавших. Это переполнило чащу терпения правительства. В Тамбовский уезд двинулись крупные силы правительственных войск. Под Кузьминой Гатью разгорелось новое сражение. Хорошо обученные и вооруженные регулярные войска полностью разгромили восставших, захватив 150 пленных, 15 знамен, все пушки. Оплоты восставших села Кузьмина Гать и Бокино подверглись полному разорению, их «выжигли без остатку». Сам Н. Черток со своими верными сподвижниками сумел уйти от карателей и укрыться на Дону. Где и как сложил свою лихую голову удалой атаман, неизвестно.

В 1671 году совершилось окончательное умиротворение нашего края. Смута Разина кончилась. Только на городских площадях, дорожных перекрестках и на других бойких местах не прибранные висели трупы казненных преступников, пугая прохожих и проезжих. Началась в нашем крае более нормальная и относительно спокойная жизнь, хотя и в эти спокойные дни нередко жутко приходилось жить бедному тамбовцу…

Вопросы:
1. Кто составлял отряды разинских мятежников в Тамбовском крае?
2. Назовите главных деятелей разинского мятежа на Тамбовщине.
3. Назовите главных деятелей подавления разинского мятежа на Тамбовщине.

§ 9. Восстание под предводительством К. Булавина и Тамбовский край

Вспыхнувшее на Дону восстание вскоре охватило и наш край.

Ранней весной 1708 года предводитель восстания Кондратий Булавин появился в Пристанском городке на р. Хопре. На некоторое время соседний с нашим краем городок стал центром восстания. Отсюда рассылались «прелестные письма» — призывы к восстанию против «худых людей, бояр, воевод, прибыльщиков». Сюда шли из ближайших уездов сторонники восстания.

Население Тамбовщины волновалось. Тамбовский воевода собрал людей для охраны города, но они бежали на Хопер. Бросили работу крестьяне, собранные на заготовку лесных припасов для кораблестроения.

В апреле на юге края действовал отряд казаков и крестьян, который возглавлял Лучка Хохлач, ближайший сподвижник Булавина. Есть сведения о том, что отряд подходил к Тамбову и держал его в осаде более 10 дней. Булавинскую осаду снял с города Тамбова драгунский полковник Ефим Андреевич Гульц. В кровопролитном сражении с царскими войсками вблизи р. Токай повстанцы были разбиты. В сентябре у р. Малой Алабуги потерпел поражение другой отряд, в котором сражалось 500 крестьян Тамбовского и Козловского уезда.

После восстания Булавина территория страны была поделена на губернии. Наш край вошел в Азовскую губернию, позднее переименованную в Воронежскую. Тамбов и Козлов еще с XVII века являлись центрами отдельных уездов.

Строкой документа:
Сказки козловцев Г. Лычагина и Е. Скоробогатого об агитации булавинцев в деревнях Козловского уезда. 1708 год, апреля 12.

1708-го апреля в 12 день Козловского уезду села Епанчина рождественский поп Аган, да козловец села Лежайка Павел Волосной в Козлове драгунских полков перед господином полковником князем Григорием Ивановичем Волконским объявили козловцев же такайских жителей Гура Лычагина, да Ерофея Скоробогатого, которые в такайских селищах живут сшод из села Епанчино, и сказали: сего де апреля в 9-м числе в пятницу они де Гур и Ерофей пришли к нему попу Агапу на двор и сказали, что де они пришли для извету в Козлове про воровских казаков. И он де поп Агап взяв их Гура и Ерофея пришод с ними в село Лежайск к Павлу Волосному сего апреля в 10-м числе. И с ним де Павлом они, поп Агап и Павел Волосной, их Гура Лычагина и Ерофея Скоробогатого в Козлове для того и объявили. Поп Агап сказал и вместо Павла Волоснова по его веленью руку приложил.

И того ж числа они Гур Лычагин и Ерофей Скоробогатого перед ним господином полковником князем Григорием Ивановичем Волконским допрашиваны порознь. А в допросе он Гур Лычагин сказал: из села де Епанчина сшол он Гур на речку Такай на новые свои помесные дачи тому ныне 3-й год и живет в деревне Никольском, да на той же де речке Такае поселилось и еще 2 деревни по отводу ис Козлова, деревня Михайловская, да деревня Козмодемьянская. А в тех деревнях живут козловцы и иных разных городов всяких чинов люди, а имянно: в деревне Никольской дворов с 60 и в Михайловской дворов с 70, в Козмьдемьянской дворов с 40. И на 4-й де недели нынешнего великого поста, а в который день не упомнит, приезжали к ним в вышеописанные деревни ис хоперского Пристанского городка воровские казаки атаманы Пристанского городка Иван Степанов, Беляевсского городка Кирила Зеновьева сын Борыбин, да с ним таких же воров человек с 40 или больши, с ружьем да з знамям. И собрав их из всех деревень в одну деревню Михайловскую и учинили круг по своей казачей обыкности. И те атоманы и все воровские казаки говорили им никольским, также и михайловским и козьмодемьянским жителем всем, чтоб они служили с ними заодно воровскому их атоману Кондрашке Буловину и шли б с ними на низ в Черкаской, для истребления войскового атомана и старшин; а потом ис Черкаского под Озов и под Таганрог, для истребления ж бояр, да немцов, да прибыльщиков; а потом в Польшу, а на ково в Польшу итить, того де они им не сказали. А будет де они токайские жители служить с ними Буловину не пойдут, и за то с каждого двора по человеку посадят они казаки в воду, а потом достальные жители, чтоб землю очистили, та де земля и речки казачья. И за таким де их пристрастием они такайские всех 3-х деревень жители от страха сказали им, что они будут с ними заодно. И те де воровские казаки в тех деревнях по своей казачьей обыкновенности выбрали из них атоманов и есаулов, а имянно в их деревне Никольской атомана ис козловцев, бывшего в селе Гласке жителя, Алексея Скрылева, в ясаулы такого же гласковского жителя Алексея Полянского; в деревне Михайловской из ефремовцев в атоманы Парфена Токорева да есаула; в деревне Козьмодемьянской в атоманы Прокофья Гребенкина да есаула…

(И пыль веков от хартии отряхнув… Хрестоматия…, Тамбов, 1993, с. 61-62.)

Вопросы к документу:
1. Кого хотели «истреблять» булавинцы?
2. Какими методами булавинцы заставляли крестьян к ним присоединяться?

§ 10. Эпоха Петра Великого и заселение Кирсановского края

Вероятно, еще во второй половине XVII века, на правобережном склоне долины реки Вороны, при впадении в нее реки Пурсовки существовало поселение, именовавшееся Пурсованьем[20]. Но опасное местоположение не давало ему разрастись. Возможно, в какое-то время, оно вообще пришло в запустение. Здешние поселения были еще редкими островками в диком крае, так как колонизация проходила в обстановке постоянной борьбы с крымскими и ногайскими татарами. Вплоть до конца XVII столетия забота московского правительства по отношению к этому краю выражалась только в построении деревянных крепостей и засек, о чем и свидетельствует соответствующий указ царя Федора Алексеевича от 25 июля 1680 года.

Существование Карандеевской иконы Божией Матери, первое упоминание о которой относится также к XVII веку[21], и некоторые предания о монашеской жизни в Кирсановском крае (села Рамза, Иноковка и Оржевка) говорят о том, что после продолжительного запустения эти места вновь начали осваивать чернецы-монахи. О селе Иноковке «предание говорит, что когда еще не было жилья, на правом берегу р. Вороны был скит»[22]. Аналогичное предание сохранилось в с. Рудовке. Документально засвидетельствовано, что до 1764 года в крае существовала Кирсановская-Воронинская пустынь. Местонахождение ее неизвестно.

Активное внимание к краю пробуждается вскоре и со стороны Петра I. Прежде всего Петр повел решительную борьбу с истреблением тамбовских лесов. С этой целью он командировал в Тамбовский край дворянина Степана Астафьевича Власова, который составил здесь описи и планы тамбовских лесов и земель, организовал лесную стражу, основал новые села и деревни.

Затем Петр наладил заготовку леса и сплав его по рекам Тамбовщины в Воронеж и Борисоглебск на строительство верфи. Осуществление этих мероприятий он поручил Андрею Палеологу, которому строго в официальной грамоте приказал вести дело честно, не допускать злоупотреблений.

На лесозаготовки в 1700 году было мобилизовано в городах и селах края 1202 человека пеших и 214 человек с подводами. Они заготовили свыше 72000 бревен. Было устроено 1500 плотов, на которых сплавляли лес по реке Вороне и Воронежу. Сплав обслуживало 520 сгонщиков (сплавщиков)[23].

Именно в это время на реке Пурсовке при впадении ее в Ворону был построен Красинский железоделательный завод[24], а из села Устье Елатомского уезда, в то время Рязанского наместничества, переселился сюда вместе со своими земляками крестьянин Хрисанф Зубахин. Поселение поначалу продолжало именоваться Пурсованьем, но затем по имени Хрисанфа стало называться Кирсановом[25].

С многочисленных бортных ухожий, т. е. участков леса и реки, выкупленных у правительства, плодородных полей поселяне получали мед, пушнину, рыбу, воск, зерно, шкуры животных и многие другие продукты[26].

С начала XVIII века набеги татар на русские земли прекращаются[27], а потому начинается и массовое заселение края. Село Инжавино, например, упоминается под 1719 годом, село Карай-Салтыково — 1745 г., село Балыклея — 2-я половина XVIII века[28]. Причем местное крестьянство формировалось постепенно и составили его самые разнообразные элементы.

«До XVII столетия, — пишет И.И. Дубасов, — в наши лесные дебри и дикие поля шли вольные, «гулящие» люди, которым на родных пепелищах «нудно было от силушки, как от тяжелаго бремени», и шли они в наши места, избывая неволи и ища раздолья… В XVIII столетии наш край начал переполняться невольными переселенцами, которых тянули на новые места их владельцы. В то же время вся наша мещера успела уже обрусеть. Часть местной мордвы постигла та же участь. Все тот же великороссийский элемент сумел ассимилировать и малороссиян и многих татар, издавна в значительном количестве населявших нашу сторону…»[29].

Плодородные земли черноземья весьма благоприятствовали хлебопашеству, поэтому край интенсивно пополнялся. Новопоселенцами были помещичьи, дворцовые, монастырские и государственные крестьяне, однодворцы, мелкопоместные дворяне[30]. Еще в 1691 году в порядке пожалования Петр I даровал своему дяде Льву Николаевичу Нарышкину огромные площади земель в окружении Кирсанова. Позже здесь получили земли князья Долгорукие и Оболенские. Среди владельцев кирсановскими поместьями было много и других известных фамилий: Нарышкины, Баратынские, Гагарины[31].

Следует однако отметить, что край этот, богатый по природе, но бедный по условиям экономического быта, был в неоплатных казенных долгах. К тому же со времен Петра I отсюда, из государственных крестьян, рекрутировались работники и высылались на верфи к Азовскому и Балтийскому морям, на постройку Петербурга и Кронштадта, а то и на постоянное местожительство в новую северную столицу. А всяких недорослей дворянского и духовного чина силою «имали в школяры, солдаты и матросы…»[32]. В последние годы правления Петра по всем селам собирали недоимки, накопившиеся с 1718 года. Неплательщиков держали под караулом, имущество их продавали. В царствование Анны Иоанновны собирали с 18 душ по одной с подводами для постройки и доставки судов в крепость св. Анны к Азову. Однако подлинным ужасом для всего населения была рекрутчина. Новобранцев обыкновенно заковывали в кандалы и держали за крепким караулом. Протест против этого лишения свободы нередко выражался в открытом сопротивлении рекрутского контингента властям. Многие отчаянно ножами, вилами и рогатинами бились с вербовщиками и уходили в дремучие леса, служившие прибежищем для беглых крестьян.

Плодородный край обещал быть богатой житницей страны. Но прежде он должен был стать спокойным краем, что являлось пока весьма далекой перспективой. Тем более, что после Петра I край этот надолго был оставлен правительством без призора. Об нем не заботились. С него собирали только подати и недоимки. Местная жизнь все глохла и глохла…

Вопросы и задания:
1. Кто после долгого запустения стал первым осваивать Кирсановский край?
2. В чем проявился активный интерес Петра I к нашему краю?
3. Откуда город Кирсанов получил свое название?
4. Как и кем заселялся наш край в XVII веке?
5. Назовите фамилии известных кирсановских помещиков.

§ 11. Экономическое развитие края в XVIII в.

Рост населения. В первой половине XVIII века еще существовала некоторая опасность набегов на наш край из степей Нижнего Поволжья и Прикубанья. Она больше исходила теперь от калмыков, чем от татар. В 1738 году даже заново была отстроена Тамбовская крепость, после того как пожар уничтожил старую. Но она уже не потребовалась. Отошло в прошлое то время, когда тамбовские крестьяне трудились под защитой крепостей и караулов. Тамбов и Козлов превратились из военных поселений в городские хозйственно-административные центры. Край уже не являлся ни окраинной территорией, ни Диким полем. Государственная граница ушла от него далеко на юго-восток, а степь постепенно обживалась, распахивалась, вовлекалась в хозяйственный оборот.

Новое столетие — важный рубеж в истории Тамбовского края. Еще в конце XVII века население стало переваливать за цнинской лес, на восток, и за укрепленную черту. В XVIII веке развернулось стремительное заселение этих районов. Переселенческий поток шел с севера и запада. Часть его оседала по рекам бассейна Цны, отодвигая линию новых поселений к югу. Другая часть селилась по рекам бассейна Дона — Вороне, Савале, Битюгу, расширяя сеть поселений на север. В полосе водораздела произошло их слияние. Однако и после этого незаселенных мест оставалось еще много.

Быстрое освоение новых территорий, массовое перемещение населения из центральных уездов страны, благоприятные климатические и природные условия способствовали стремительному росту населения края, отразились на численности, демографической и социальной его структуре.

Массу новопоселенцев края по-прежнему составляли крестьяне. Среди них были государственные крестьяне, которых влекли к себе тучные тамбовские черноземы. Немало было и беглых, укрывавшихся от крепостной неволи. Но поток их со временем сокращался из-за преследований правительства. Зато возрастала численность крепостных, которых поселяли в наш край сами помещики, осваивавшие здесь новые владения.

Росло и городское население. В Тамбове к концу XVIII века насчитывалось 1500 частных домов. Вторым по величине и значению был г. Козлов. В 1779 году к ним прибавились еще два города — Моршанск и Кирсанов. Они выросли из больших сел Морши и Кирсанова.

Хозяйство. Основным занятием населения Тамбовщины являлось сельское хозяйство. Земли еще не были истощены и давали хорошие урожаи. Высевались рожь, просо, овес, пшеница, гречиха, ячмень. Техника обработки полей оставалась низкой. Господствовали деревянная соха и серп. Реже встречался плуг. Коса только входила в обиход.

Другим видом занятий оставалось животноводство. В степных районах развивалось овцеводство. В отдельную отрасль выделилось коневодство. Исстари важное значение в хозяйстве жители края придавали пчеловодству.

Быстрый хозяйственный рост края, его сельскохозяйственный профиль сказались и на торговле. Важнейшей торговой магистралью служила р. Цна. Из Тамбовщины вывозили мясо, воск, пеньку, шкуры животных, кожу, зерно, мед, рыбу, скот. Ввозили сукно, красители, металл, одежду и обувь. Крупными центрами торговли стали Тамбов, Козлов, Морша, Сосновка. Если через Тамбов и Козлов проходили сухопутные пути сообщения с центром страны и Москвой, то через Моршанск шел речной путь на Волгу. Под Моршей располагались удобные пристани, склады для хранения продукции, строились спциальные суда для сплава товара. Укреплялись торговые связи края и с другими районами страны.

Первоначально основные торговые операции вели приезжие купцы из Каширы, Зарайска, Шацка, Ельца, Лебедяни. Впоследствии активность стали проявлять местные торговцы. Выделились фамилии тамбовских купцов — Толмачевых, Тулиновых, Бородиных, Поповых. Они накопили значительные капиталы, которые затем вложили в создание промышленных предприятий.

Местную промышленность, которая появляется с 20-х годов XVIII века, питало сырьем сельское хозяйство. Одной из отраслей ее была суконная промышленность. Посессионные мануфактуры по выделке сукна и полотна находились в селах Бондари, Богословка, Татаново, Рассказово, Елизарьево, Спасское. Они принадлежали большей частью купцам, использующим труд крепостных. В Моршанске и некоторых селах возникли предприятия с вольнонаемными рабочими.

Значительного развития достигает в XVIII веке винокурение. Оно являлось привилегий помещиков, которые обогащались на торговле вином. На Тамбовщине действовали многие десятки винокуренных заводов, которые ежегодно давали сотни тысяч ведер вина.

Наряду с мануфактурной промышленностью развивались крестьянские промыслы. Уже в конце XVII века занятие только сельским хозяйством не давало возможность прожить в достатке и крестьяне занимались различными кустарными промыслами. В свободное от основной работы время, после окончания сельскохозяйственной страды крестьяне изготавливали бытовой и транспортный инвентарь, делали колеса, дуги, сани, телеги, плели рогожи, веревки, циновки. П.Н. Черменский отмечает, что в письменных источниках «встречаются упоминания о портных, сапожниках, шапочниках, горшечниках, печниках, землекопах и других ремесленниках тамбовского края». Крестьяне также занимались выделкой кож, готовили пеньку для продажи, плели лапти, из золы добывали поташ, требовавшийся при производстве пороха, мыла и различных красителей. Металообработкой занимались городские и сельские кузнецы. Рост численности имущих слоев заставил развивать производство для удовлетворения их потребностей: появились портные, булочники, пирожники. Многие крестьяне уходили на сторонние заработки. Они строили дома, церкви, мосты, плотничали, слесарничали, шили одежду и обувь, обслуживали судоходство по р. Цне.

Трудом и упорством местного населения край преобразился и стал частью хозяйственной жизни всей России.

Вопросы:
1. Как заселялся наш край в XVIII веке? Как развивались сельское хозяйство, промышленность, торговля?
2. Что такое кустарные промыслы? Какими промыслами занимались тамбовские крестьяне?

§ 12. Пугачевщина

По свидетельству И.И. Дубасова, «во второй половине XVIII столетия «разбойный» промысел до того усилился в Тамбовской губернии, что опасно было проезжать решительно по всем большим тамбовским дорогам. Зажиточные люди стали ездить не иначе, как с проводниками»[33]. Этому во многом способствовал и пугачевский бунт, затронувший наш край, когда «дикие крепостные порядки откликнулись не менее дикими оргиями народного самосуда»[34].

После неудачного сражения под Казанью восставшие пугачевцы двинулись к низовьям Волги, поднимая местных крестьян. Весной 1774 г. движение перекинулось на Тамбовщину. Произошли выступления крестьян северных сел края: Алгасова, Пеньков, Куликов, Ракши, Вановья. Другим центром восставших стал юг.

«За все лето 1774 года и до октября по свидетельству наших источников, — пишет Дубасов, — Тамбовские и Кирсановские дворцовые крепостные крестьяне чинили разорение, грабительство и смертоубийство. В сентябре мятежники вошли в Кирсанов и в села: Умет, Репьевку и Скачиловку. Здесь они немалое число разных чинов людей застрелили и дротиками скололи. Дорогою попадались им ничтожные по числу воинские команды, но они их разбивали или же брали в плен. Так, в сентябре 1774 года около села Умета остановился офицер с командою. Он провожал разбойницкую партию в 30 человек. В это время налетели на него государственные злодеи, его и пять человек солдат застрелили, а остальную команду и арестантов захватили с собою. Замечательно, что при этом в числе пугачевцев находилось немало турецких пленных, которые прилеплялись к злодею самовольно… «[35]. Причем «многие воры и разбойники, пользуясь общественным замешательством и прикрываясь именем самозванца, с усиленным зверством начали грабить всех без разбора: и барина, и купца, и мужика… Хищные злодеи, похищая барское и купеческое добро, не пренебрегали и крестьянскою худобою. Они приходили, например, на пчельники и отымали, после многих пыток, у наших пасечников и мед и хлеб; не гнушались и бедною крестьянскою домашнею утварью и даже лаптями»[36].

Свыше двухсот повстанцев во главе с атаманом Кирпичниковым направлялись к Тамбову через Инжавино, Калугино, Курдюки, Рассказово.

21 августа значительная пугачевская шайка остановилась в пяти верстах от Рассказова. «То место, — пишет И.И. Дубасов, — и теперь называют «Бездушным кустом». Там партия стала лагерем и в свободное от попоек и военного учения время занималась вешанием помещиков, духовных и сельских властей». Наконец мятежники пошли на самое Рассказово, где в то время были суконные фабрики Тулинова и Олесова. «Хозяева с почетом встретили толпу и принялись ее угощать. Но это была хитрая ловушка. Лишь только пугачевцы напились, как фабричные мастеровые, заранее подговоренные, принялись их бить «смертным боем» и вязать для представления в Тамбовскую провинциальную канцелярию. Во время «сражения» у мятежников отнято было несколько пушек, которые долго после того служили украшением Тамбовского фабричного села.

В числе пленных пугачевцев, пойманных в селе Рассказове, оказались и дворяне: порутчик Петр Семенов, ротмистр Брюхатов и недоросли Филиппов и Мартынов. В Тамбовской провинциальной канцелярии первый так показывал: «из дома моего по разграблению оного взят я был разбойническою партиею по неволе. Хотя же и чинил я от тех злодеев побеги и укрывательства, но токмо бывал пойман и за то сечен был плетьми неоднократно и уграживали мне смертию. Почему, когда оные разбойники устраивались для сражения, я скрылся в лесу и оружия при мне не было и так был я пойман».

Пока происходили все эти рассказовские события, жители города Тамбова, отстоящего от Рассказова в 30 верстах, перебрались со своими пожитками в соседний Ценский лес. Но скоро они вернулись домой и были свидетелями казней, которые свершались над пугачевцами вблизи Тамбова на так называемом кривом мосту и в самом Тамбове на сенной площади…»[37].

После усмирения бунта остатки пугачевских шаек еще долго скрывались в местных трущобах и «многие неведомые люди с ружьями и рогатками» отбивали у проходящих и проезжающих имущество, «чинили смертоубийство». Так, в нескольких километрах от Кирсанова в Кушниковой дубраве близ нынешнего села Оржевка был расположен древний источник святой великомученицы Варвары. У источника, в специально выкопанных пещерах, жили монахи-отшельники. По свидетельству старожил, во время пугачевского бунта отшельников прогнали поселившиеся в дубраве разбойники. Источник оказался заброшенным, а местные жители еще долго не смели посещать это, продолжавшее считаться святым, место, опасаясь живших в нем пугачевцев[38].

Таким образом, Тамбовский край не без основания назывался прежде «диким», а потом и «воровским краем». Кличка эта упрочена была за ним в XVI веке и потеряла свой смысл только в 40-х годах XIX столетия, чтобы вскоре смениться новым нелицеприятным ярлыком и присловием: «Тамбовский волк тебе товарищ».

Вопросы:
1. Кто в лесах Тамбовщины мог заниматься «разбойным промыслом»?
2. Почему фабричные мастеровые Рассказова не присоединились к восставшим?

§ 13. Первые десятилетия Кирсанова как города

Поселение, основанное Хрисанфом Зубахиным, постепенно росло и развивалось: сначала в качестве селения при Красинском железоделательном заводе, потом (с 1733 г.) как село Кирсаново дворцового ведомства, входящее в состав Шацкой провинции, Рязанского наместничества. По некоторым данным, в это время в селе насчитывалось 75 дворов и 500 жителей. Поначалу преимущественно крестьянское, село со временем приобретает торговое значение, так как располагается на перекрестке торговых путей. Однако, так и быть Кирсанову большим селом, если бы не губернская реформа 1775 года, проведенная по решению Екатерины II.

По плану реформы в каждой губернии (наместничестве), как правило, должно было проживать 300-400 тысяч ревизских душ. Губернии (наместничества), в свою очередь, делились на уезды с населением 20-30 тысяч ревизских душ. Центрами новых административных образований должны были стать губернские и уездные города. И если с губернскими было все в порядке, то городов уездных явно не хватало, в связи с этим принимается решение преобразовать некоторые села, населенные государственными (удельными) крестьянами, в города, которые и станут центрами уездов.

Поиски же подобных сел поручили высшим губернским чинам. На тамбовских землях такие изыскания проводил Владимирский генерал-губернатор Р.И. Воронцов. Его по праву можно назвать вторым основателем города Кирсанова, ибо данная им характеристика села как «весьма изрядного» и «довольно населенного», в котором «бывают разные торги», сыграла решающую роль в изменении статуса этого населенного пункта, что в 1779 году и было сделано. Так, в указе от 16 сентября 1779 года «О составлении Тамбовского наместничества из пятнадцати уездов» говорится: «…переименовать городами ведомства главной Дворцовой канцелярии села Кирсанов и Моршу…»[39].

Впрочем, это преобразование мало что изменило в жизни вновь испеченного городского населения, ведь не статус города определяет положение поселения на торговых путях в Москву, Пензу, Шацк, Поволжье и Донские станицы или такой показатель, как количество мельниц. Хотя в конце XVIII века в Кирсанове и его окрестностях мельниц было более восьмидесяти, а как центр по переработке зерна город и уезд занимал в губернии второе место после Тамбова[40].

В 1781 году был утвержден герб города Кирсанова. Его описание следующее: в верхней части щита изображен герб города Тамбова: на голубом фоне улей и три золотые пчелы. Ниже — две птицы, именуемые травниками или красноножками из семейства бекасовых отряда куликов, которых в те времена много водилось в окрестностях Кирсанова.

В рукописи первого «Экономического описания города Кирсанова Тамбовского наместничества», составленном в том же 1781 году специальной комиссией по генеральному межеванию земель в России (1765-1790 гг.), говорилось: «Город Кирсанов, что прежде был селом имеет 314 дворов, в нем проживает по ревизии душ 3141 обоего пола, расположен на правых сторонах оврага и двух отвершков (возвышенностей, холмов, бугров — прим. сост.) безымянных и по обе стороны речки Пурсовки при больших дорогах, лежащих из городов Тамбова, Новохоперска, Моршанска и Ломова». В городе имелась деревянная соборная церковь во имя св. Николая Чудотворца, построенная еще в 1777 году[41], да присутственные места: тюремная изба и пять питейных домов — «все деревянные и весьма малые». Вот и весь город.

Упоминаемый в первом экономическом описании овраг, в другом экономическом описании города именуется как «овраг Корнакова». При застройке Кирсанова и устройстве дороги на Тамбов горожанам пришлось много потрудиться, чтобы засыпать овраг хотя бы в необходимых местах. Затем время и люди сделали свое дело, и о существовании оврага нам напоминает лишь название улицы Родниковская.

В конце XVIII — начале XIX века абсолютное большинство среди местного населения составляли удельные крестьяне, достояние государей-императоров и родного Отечества (в 1801 году их было немногим менее 79 % от всех кирсановских жителей), может быть, поэтому их удельный вес в городском населении снижался крайне медленно (через 10 лет он уменьшился только на 2 %). Удельные крестьяне вместе с однодворцами занимались земледелием и поставляли на продажу хлеб. Количество мещан, основного сословия всякого истинно настоящего города, практически не увеличивалось. В 1810 году мещанином был лишь только каждый десятый горожанин.

Однако, Кирсанов был крайне притягателен для купцов: с одной стороны, это был центр мукоделия, а с другой — развивающаяся структура уездного управления на пересечении торговых путей. Все это не могло не привлекать деловой люд не только из Тамбова, Моршанска, Козлова и Шацка, но даже из Тулы, Нижнего Новгорода и других городов. Здесь селились и заводили свое дело не только купцы, мещане и однодворцы, но и отпущенные на оброк помещичьи крестьяне из других губерний, что свидетельствует о прибыльности местного хлебного производства и продаж.

Управлялся Кирсанов, как и все ему подобные города, с помощью чиновничьего аппарата, во главе которого стоял городничий, почти всегда в чине коллежского асессора. Были в городе и подконцеляристы, и регистраторы, были и судебные органы, и тюрьма — в общем, весь служивый люд, описанный Гоголем в бессмертной комедии «Ревизор»[42].

В церкви св. Николая требы совершали четыре священника с причтом. Работы местным батюшкам хватало: так, в 1810 году ими было зарегистрировано 77 браков, около 240 смертей и 440 рождений, так что демографические процессы шли в положительном направлении. На протяжении третьего десятка лет существования Кирсанова как города количество родившихся превышало количество умерших. Среди жителей встречались также старообрядцы и мусульмане-татары[43].

Помимо соборной Никольской церкви еще существовала при городском кладбище церковь во имя св. Космы и Дамиана. Она упоминается уже в «Экономическом описании г. Кирсанова» за 1805 год. Сначала церковь была деревянная, а в 1834-36 годах рядом с ней была построена каменная, которая сохранилась до сих пор. Кладбище рядом с церковью существует, видимо, со дня образования города (1779), но точных данных об этом нет. Есть косвенные сведения о том, что ранее кладбище находилось на бугре между нынешними улицами Советской, Урицкой, Дзержинской и Рабоче-Крестьянской.

Большую роль в жизни города играл Тихвино-Богородицкий женский монастырь. Основание его связано с именем Марфы Петровны Апариной, еще в раннем возрасте обнаружившей склонность к монашеской жизни. Родилась Марфа Апарина в семье дворянина в городе Саранске. Когда умер отец, мать ее М.Г. Апарина около 1780 года с семейством переехала в Кирсанов. В доме, где жила Марфа со своей сестрой Пелагеей, собралось несколько девиц, желавших жить отшельнической жизнью. Образовалась небольшая общинка. Существование ее стало возможным благодаря подвижничеству Марфы, ибо «общество это не имело собственного значения, держалось всюду авторитетом своей основательницы». Она духовно руководила общиной, дала ей устав (по образцу Саровской пустыни) и наказала добывать пропитание себе собственными трудами, предсказав, что в Кирсанове будет монастырь. Управление общиной Марфа завещала своей духовной дочери Татьяне Пахомовой. Однако, после кончины блаженной подвижницы в 1800 году, реально управляла всеми делами ее сестра Пелагея († 1819 г.). Именно она в 1814 г. попросила у горожан место рядом с собороной Никольской церковью и построила там дом для общины. Позже было получено разрешение от епископа Ионы именовать общину богадельней при церкви. В 1819 г. в богадельне насчитывалось уже 30 сестер. На средства майорши Марии Петровны Колычевой (впоследствии — монахиня Магдалина в Кирсановском монастыре) в 1825-1826 гг. для сестер на окраине города была выстроена церковь во имя Тихвинской иконы Божией Матери. В 1846 г. богадельня официально переименована в женскую общину, с правилами общежития, определенными Св. Синодом, а 7 апреля 1849 г. община переименована в общежительный монастырь 3-го класса. Обеспечивали себя сестры монастыря собственным трудом. Пряли, ткали, красили полотна, шили церковные облачения. Товары сбывали не только в городе, но даже в других губерниях (Арзамас, Н. Новгород)[44].

§ 14. Тамбовский губернатор — Гавриил Романович Державин

В марте 1786 года из столицы в Тамбов прибыл известный российский поэт Гавриил Романович Державин (1743-1816). Он был назначен императрицей Екатериной II тамбовским губернатором. Город, каким увидел его Гавриил Романович, не мог показаться ему привлекательным: окруженный болотами, он буквально утопал в грязи. Однажды на одной из улиц Тамбова чуть было не утонула в жиже карета, в которой проезжал по городу местный епископ. Городские постройки были жалкие, пришедшие от времени в совершенную негодность: ведь почти все они были деревянные. Каменных зданий в Тамбове было мало. Дела губернии находились в беспорядке: губернаторы менялись почти каждый год, не успев даже вникнуть в губернские беды. Державин сразу же принялся за работу. Первым делом он вызвал из Петербурга опытных чиновников, которые должны были помочь ему наладить управление губернией, ведь образованных людей в то время в Тамбове почти не было. Державин сразу же занялся просвещением Тамбовского края. Он справедливо счел это самым важным государственным делом. В Тамбове до приезда Гавриила Романовича существовали два учебных заведения: духовная семинария, в которой обучались дети священников, и гарнизонная школа для всех остальных детей, про которую, правда, говорили, что выпускала он из своих стен круглых неучей. Екатерина II, заботясь о том, чтобы в Русском государствен было как можно больше учебных заведений, повелела во всех городах обязательно открыть училища. Собирались открывать училище и в Тамбове. Еще до приезда Державина была найдена лачуга, в которой думали открыть училище, и уже два года выплачивали жалование школьнику гарнизонной школы Севастьяну Петрову, как будущему преподавателю. Но дальше этого дело не двигалось. Державин быстро добился открытия четырехклассного народного училища с хорошо составленной программой, переименованное при Александре I в губернскую гимназию; также открыли народные училища в Козлове, Лебедяни, Моршанске и других местах. Но эти последние были закрыты уже в 90-х годах. Для тамбовского училища был куплен большой просторный дом и выписаны из Петербурга учебные пособия: книги, тетради, прописи, карандаши, даже приборы для опытов; подысканы и грамотные учителя. Севастьяна Петрова, после проверки его знаний, пришлось зачислить учеником, а не учителем. Державин вообще уделял большое внимание культуре. Он основал в Тамбове типографию, где стала издаваться первая в России губернская газета «Тамбовские известия». Создавая губернскую типографию в Тамбове, Державин имел своей целью создание напечатанной истории уездов Тамбовской губернии, популяризацию среди тамбовских жителей лучших произведений русского классицизма, а также местных тамбовских писателей и переводчиков в среде просвещенного читателя России[45]. При типографии находилась книжная лавка, которая выполняла и роль библиотеки. Книги читателям выдавались за небольшую плату.

В организации правительственной типографии в Тамбове Державину, вероятно, оказывал помощь Иван Герасимович Рахманинов (1753-1807), известный переводчик, издатель и журналист эпохи русского Просвещения, представитель талантливого дворянского рода Рахманиновых. Типография И.Г. Рахманинова, созданная в имении издателя в селе Казинке Козловского уезда, так же, как и губернская типография, отвечала замыслу Н.И. Новикова, выдающегося русского просветителя, расширять и материально поддерживать провинциальную сеть очагов просвещения. Цензурные ограничения в столицах заставили его основать типографию в своем родовом имении для издания полного собрания сочинений Вольтера. Казинская типография была первой в России типографией на селе. Известны только три сельские типографии тех лет: кроме казинской были еще в селах Пехлец и Рузаевке Рязанской и Пензенской губерний. Н.И. Новиков помогал провинциальным типографиям не только организационно, но и оборудованием. По доносу козловского городничего Сердюкова, дошедшего до самой императрицы, на И.Г. Рахманинова было заведено следственное дело. Однако, не без помощи местных властей, старавшихся замять неприятный скандал, следствие затянулось, а вскоре, из-за пожара типографии, и вообще прекращено.

С самых первых месяцев жизни в Тамбове нового губернатора его дом стал центром культурной жизни города. Тут устраивались балы и обеды с симфонической музыкой (в городе существовали два прекрасных крепостных оркестра), отмечались праздники. Местная тамбовская молодежь разыгрывала написанные для них Державиным пьесы. Именно от этих вечеров и берет свое начало Тамбовский профессиональный театр. Губернатор, создавая в Тамбове первый народный театр, имел целью познакомить «тамбовское захолустье», как он сам потом об этом писал, с произведениями русского классицизма и приобщить тамбовцев к новому для них зрелищу. Под руководством жены губернатора Екатерины Яковлевны девушки и юноши из благородных семей разучивали роли, шили и украшали свои костюмы. Спектакли имели такой успех, что через год после приезда Державин приступил к постройке здания для театра. Каждое воскресенье у губернатора бывали танцевальные вечера, по четвергам давались концерты. Чтобы обучить детей из знатных семей танцевальному искусству, два раза в неделю в доме устраивались специальные занятия с танцмейстером.

При новом губернаторе стали прокладывать дороги, наводить мосты через Цну, которая стала судоходной, мостить камнем городские улицы. Начали ремонтировать ветхие деревянные здания, строить новые — кирпичные.

Державин позаботился о создании таких учреждений, о которых и не думали его предшественники: началось строительство дома для сирот, дома для престарелых или богадельни, как тогда его называли, дома для душевнобольных людей. Своим распоряжением губернатор приказал облегчить невыносимые условия содержания арестантов в тамбовских тюрьмах.

Казалось бы, что все тамбовцы должны были быть благодарны губернатору, радоваться, видя такие изменения в жизни губернии. Но Державиным были довольны не все. Гавриил Романович всегда говорил, что в своем губернаторстве он не хотел бы сбиваться с пути законов, и старался ни в чем их не нарушать. Для нашего края, где до приезда Державина не было даже текстов государственных законов, это было необычным явлением. Трудные времена настали для всякого рода жуликов, желающих приумножить свои богатства за счет государственной казны, взяточников. Губернатор твердо стоял на страже интересов государства, не боясь конфликтов с самыми высокопоставленными особами. В высших кругах тамбовского общества о губернаторе стали говорить как о человеке беспокойном, а то и опасном, который во всем становится на сторону бедных против богатых, заботится об умалишенных и колодниках, а с начальством ссорится. Не все принимали и его столичный быт, перенесенный в патриархальный город. На Державина посыпались доносы в Петербург, жаловались, что губернатор превышает свои полномочия. «По злобе сильных его недоброжелателей», прежде всего наместника Гудовича и тамбовских купцов, Г.Р. Державин был «отлучен из Тамбова». 18 декабря 1788 года императрица подписала указ об отстранении Державина от должности. Губернаторство кончилось. Поэт «должен был, против желания всех благомыслящих, в исходе 1788 года оставить Тамбовскую губернию, в которой он много полезного сделал».

Вопросы и задания:
1. Каким встретил Тамбов нового губернатора?
2. Расскажи о деятельности Державина в Тамбове. Что доброго сделал он для нашего края?
3. Какое дело Державина кажется тебе самым значительным? Объясни почему?
4. Как ты думаешь, что прежде всего удивляло и настораживало тамбовских «недоброжелателей» в Державине? Вписывался ли он в захолустный, патриархальный городок?

§ 15. Быт жителей Тамбова в XVIII веке

Начавшийся с бурных петровских реформ XVIII век не мог мгновенно изменить ни облик, ни устоявшийся житейский уклад далекого от новой столицы городка. Крепость постепенно теряла свое боевое значение, стены и башни ветшали, вооружение не обновлялось. Зато за крепостными стенами город рос. Численность мужского населения была в начале века 3 тысячи человек, в 1762 — 4,5 тысячи. Застройка велась довольно хаотично. В отличие от городов с крепостью в центре на холме, имевших радиально-кольцевую планировку, Тамбов расползался вширь вдоль берега Цны, упираясь на западе в болотистую пойму речушки Ржавец (район нынешней Пролетарской улицы). На месте нынешнего центрального рынка было болото, где охотились на уток. Основным стройматериалом по-прежнему было дерево, а главной напастью — пожары. Поэтому каждый домовладелец старался иметь участок земли побольше, чтобы огонь с соседских построек не мог бы легко перекинуться на его дом. Границы участков не обязательно были геометрически правильными, поэтому тянущиеся вдоль заборов улицы получались кривыми. Проезжая часть ничем не мостилась. Тротуаров и канав для отвода воды не было, так что в ненастье грязь была первозданной. Уличное освещение отсутствовало. При необходимости куда-то идти в темное время надо было нести в руке фонарь со свечкой внутри. Планировка, внешняя и внутренняя отделка построек ничем не отличалась от XVII в. Для людей, выросших в Тамбове или подобном ему городке, ничего неудобного или необычного в этом не было. Другое дело люди, приехавшие в Тамбов из Петербурга, который по царским указам строился как европейский город. Именно в их описаниях Тамбов предстает грязным большим селом.

Начало благоустройству Тамбова по подобию столицы положил Г.Р. Державин, назначенный в 1786 г. тамбовским наместником. При нем был составлен план регулярной застройки города. Крепостные сооружения снесли, проложили улицы, пересекающиеся под прямым углом. О былой крепости теперь напоминали только незасыпанные рвы. На берегу Цны вырос большой губернаторский дом (сейчас на этом месте здание ТГУ на улице Советской). Он был хотя и деревянным, но отделанным по столичной моде того времени. В связи с активной раздачей дворянам земель в районах, потерявших свое оборонное значение засечных черт, в Тамбове менялся социальный состав населения. Все больше появлялось дворянских усадеб с дворовыми крепостными крестьянами. Увеличивались штаты чиновников. Но самые крупные землевладельцы предпочитали жить в столице, крайне редко посещая свои отдаленные имения. Другая часть дворян, получивших земли с крестьянами, не имела городской усадьбы, круглогодично живя в деревне. И лишь небольшая часть землевладельцев покупала или получала городскую землю и жила зимой в городе, а летом в деревне. Чиновники чаще жили в городе безвыездно.

Городские дворянские усадьбы строились как нечто среднее между столичными архитектурными модами и традицией. В XVIII веке ни одного каменного дворянского дома в Тамбове не было. Размеры усадеб были довольно обширными. Господский дом стоял близко к красной линии улицы, но все же не на ней. Перед ним обычно разбивался небольшой палисадник — своеобразная пародия на регулярный парк, который обрамлял богатейшие загородные дворянские усадьбы. В стороне от дома ставились многочисленные служебные постройки — конюшни, каретные сараи, погреба, поварни и т. д. Количество этих построек и их размеры зависели от богатства владельца. За домом был небольшой сад и огород.

В дворянском обиходе в XVIII в. были предметы обстановки и утварь европейского образца. Комоды, шкафы, кресла, диваны, подсвечники, картины, сервизы и прочее чаще всего приходилось или привозить на заказ из крупных городов, или довольствоваться вещами, изготовленными своими крепостными. Городской торговли предметами обстановки дворянского дома в Тамбове не было. Местные ремесленники и торговцы ориентировались на вкусы и кошелек горожан попроще.

Хотя в городе было много огородов, садов, имелся скот и домашняя птица, все же торговля продуктами питания расширялась. Однако преобладала торговля вразнос, когда молочницы и зеленщицы обходили круг своих постоянных покупательниц. К концу века появились хлебные лавки. Ярмарки, проходившие несколько раз в год, выполняли двоякую роль. С одной стороны, на них заключались крупные оптовые сделки на покупку зерна, муки и скота, с другой, привлекая массу покупателей и продавцов, они являлись местом мелких покупок и развлечений горожан. В конце XVIII в. была благоустроена базарная площадь, началось строительство гостинного двора (сейчас магазин ГУМ на улице Советской). В гостинном дворе под общей крышей находилось много лавочек, принадлежавших разным торговцам. В каждой лавке был или сам хозяин, или наемный сиделец (продавец),старавшийся зазвать покупателя. Других форм рекламы тогда не было. Цены в гостинном дворе были довольно высокими, поэтому необеспеченные горожане туда не ходили. Среди товаров было много тканей и галантереи, т. к. готовую одежду в XVIII веке не продавали. Информированность горожан о столичной моде была невелика. Приходилось ориентироваться на наряды приезжих и их рассказы, а потом пытаться соотнести образец с умением местного портного и своими доходами. Так что даже дворянин в будни мог ходить в сюртуке из крашенного домотканного полотна. Бедных горожан веяния моды совсем не затрагивали. Они одевались или в традиционную русскую одежду, или в давно вышедшие из моды фасоны.

Было построено кирпичное здание почтовой конторы (ныне главпочтампт). Во дворе этого здания стояли почтовые тройки. Для частной переписки тогда не было готовых конвертов, их клеили сами, запечатывая личной печатью. Адреса в нашем понимании не было. Многие городские улицы не имели устоявшихся названий, никакой нумерации домовладений в Тамбове не существовало. Доставлявший письмо должен был знать единственный ориентир — фамилию домовладельца. Это не было слишком сложно, так как большинство жителей не знали грамоты и писем не писали, и не получали.

К концу века городская застройка украсилась каменными храмами, силуэты которых и поныне радуют глаз. Был достроен Спасо-Преображенский собор, построена Покровская церковь, начато строительство храмов и архиерейского дома в Казанском мужском монастыре, построено здание духовной семинарии (ныне здание ТГТУ на Набережной). На фоне одноэтажного деревянного города все они казались великолепными.

Вопросы и задания:
1. Кто положил начало благоустройству Тамбова? Как благоустраивался город?
2. Опишите городскую дворянскую усадьбу.

Строкой документа:
Из записок А.Т. Болотова о его поездках в Тамбовскую губернию
Письмо 118. 1764 г.
…Нам случилось в сем месте обедать, а ночевать довелось в одном глухом месте посреди леса, где был один прескверный постоялый дворишко, называемый Хобот. И как мы наслышались, что место сие было воровато, то расположились ночевать на лугу, неподалеку от двора сего, и тут едва-было не лишились всех своих лошадей в ночь сию. Не успела она покрыть нас своим мраком, как и пожаловали к нам воры, и начали было лошадей наших хватать; но по счастию услышано было то караульщиком. Оный встревожил и разбудил нас всех, а сие спасло лошадей наших. Воры, испужавшись нашего крика и наших ружей, из которых начали мы готовится по них стрелять, оставили нас и ушли, а мы на другой день и доехали благополучно до города Козлова, который был почти лучшеньким из всех тамошних степных городов, но в сравнению с нынешнем его состоянием, ничего тогда еще незначущим…

Город Тамбов, в который мы на другой день приехали, показался нам нарочито изрядным степным городом, хотя и имел одну только тогда длинную улицу, но церквей было в нем несколько, а лучшее здание составлял дом архиерейский, построенный на самом береге реки Цны, и довольно великолепно и замысловато. Был он со всеми своими церквами, оградою и башнями, хотя деревянный, но мы обманулись и сочли его сперва каменным: так хорошо он был сделан и раскрашен.

Под сим городом, переехавши реку Цну, должны мы были проезжать славный Ценский лес, лежавший при берегах реки Цны и простиравшийся на несколько сот верст в длину, а в ширину неодинаково, где на 20, где на 30, и более и менее верст. И как он весь состоял из строельного соснового старинного леса, то и составлял тогда сущее сокровище государственное, и был тогда хоть редок, но в состоянии еще довольно хорошем. Мы ехали через сей бор почти целые сутки, ибо как почва под ним была песчаная и притом неровная; то принуждены будучи переезжать с одного песчанного холма на другой, не ехали, а тащились по пескам глубоким, и носилу к ночи доехали до села Розсказ, находившагося за сим лесом, и подле самого онаго.

Ночевавши в сем славном в тамошних окрестностях селе, пустились мы опять через преужасную, и самую уже ту оком необозреваемую и ковылом поросшую степь, которая прикасалась одним боком к тамошней нашей деревне и впоследствии времени сделавшеюся очень славною и достопамятною. Почти целые сутки принуждены мы были также через ее за дурнотою узких степных дорог ехать, и не прежде в деревню свою приехали, как уже перед вечером.

Мы нашли ее прямо степною деревнишкою, составленною не из дворов, а из хибарок, утопшею в навозе и на половину раскрытою, и имели великий труд приискать себе где-нибудь получше крестьянскую избенку, где бы нам пристать было можно. Во всем селении не было ни одной порядочной, а на господских наших дворах того меньше. Тут находились такие лачужки, в которые не входить, а влезать надлежало. Словом, вся деревня сия была у нас хотя наилучшенькая, но за отдаленностию в превеликом до того небрежении, и требовала во всех частях великого себе поправления.

(«И пыль веков от хартии отряхнув…» Хрестоматия…. Тамбов, 1993, с. 78-79.)

§ 16. Быт населения Тамбовского края

В XVII-XVIII вв. быт крестьян и горожан в крае мало отличался друг от друга. Большинство домов строилось из дерева. Крестьянские избы состояли из сруба, сбитого их сосновых, реже дубовых бревен. Крестьянский двор, кроме избы, имел клеть — неотапливаемую часть дома, где хранились домашняя утварь, разнообразные хозяйственные постройки: погреба, овины. К дому обязательно примыкал огород. Избы по-прежнему топились по-черному и не имели дымоходов. Внутреннее убранство изб отличалось простотой и незамысловатостью.

Народный костюм. Народный костюм — яркое, своеобразное явление в духовной жизни крестьян. Он отличался сохранением устойчивых традиций. Одежда в традиционном обществе отражала положение человека, его место среди других людей. Крестьянский костюм выделялся простотой, удобством и изяществом. Для его изготовления использовались льняные и конопляные ткани, шерсть. Они мягкие, легкие, удобные в носке. Для отделки зимней одежды применяли шкурки белок, зайцев, лис, медведя, бобра. Некоторые виды зимней одежды выделывали из овчины.

Мужская летняя одежда состояла из рубахи и портов. Штаны или порты завязывались тесемкой и считались принадлежностью женатого мужчины. Иногда парни до самой женитьбы щеголяли в одних рубахах. Верхняя одежда более разнообразна: армяки, свиты, зипуны, кафтаны, шубы. Причем кафтаны считались форменной одеждой для стрельцов и некоторых других родов войск. Головной убор состоял летом из войлочной шляпы, а зимой — из суконной или меховой шапки, подбитой изнутри бараньим мехом. Обувью служили плетеные из лыка лапти, сапоги из различных сортов кожи и валенки.

Женская нательная одежда состояла из рубахи туникообразного вида, с обязательным поясом. Появиться без пояса в доме, и тем более на улице, считалось зазорным и неприличным. Верхняя одежда включала сарафаны, паневы. Сарафаны в основном носили девушки. Панева — юбкообразная одежда, шилась из шерстяной ткани в крупную клетку темно-синего или черного цвета. Зимой женщины надевали телогреи, зипуны, кафтаны-коротаи, тулупы. В холода на кисти рук опускали длинные рукава. Головной убор отличал замужнюю женщину от девушки. Девушка могла ходить простоволосой, надевая на голову повязки, перевязки, обручи-венцы. Замужняя женщина дома и на улице должна была обязательно закрывать голову. Дома надевался волосник, на улице — убрус — специальное головное полотенце. Носились кички, платки. На ноги женщины надевали летом лапти, а зимой — сапоги на высоком каблуке или валенки.

Мужская и женская одежда украшалась вышивкой или узорами. Рисунки вышивок и узоров разнообразны. Здесь тесно переплелись русские и мордовские традиции, создав своеобразную южно-русскую вышивку. Она отличалась геометрическими узорами в виде ромбов или квадратов. Преобладали красно-белые цвета. Широко распространенным видом ткачества оставалась пестрядь. Ее ткали из льняных хлопчатобумажных и шерстяных ниток разных цветов, режущих глаз пестротой. Из пестряди шили сарафаны, мужские и женские рубахи, юбки.

Весь строй деревенской жизни, однообразие занятий и традиций длительное время сохраняли определенный набор одежды. Причем повседневная одежда снашивались до дыр, а праздничная хранилась долгое время, была предметом особых забот и надевалась редко.

Пища. Пища местного населения, ее разнообразие помогали восстановить силы после трудового дня, обеспечивали нормальное существование семьи. Пища городского и сельского населения почти не отличались друг от друга. На Руси в это время даже в царских покоях подавали обычную простую еду, как и во многих крестьянских семьях.

Основное место в рационе питания занимал хлеб. В будние дни употребляли ржаной хлеб, который считался более питательным, чем пшеничный. Крестьяне хлеб пекли сами, а в городах этим занимались специальные ремесленники. На Руси, в зависимости от муки, различали хлеб ситный, решетный, пшеничный. Из нее пекли калачи, караваи, ковриги, сайки и другие виды хлеба. Излюбленными блюдами населения считались пироги различного размера, начиненные рыбой, мясом, творогом, кашей, овощами. Любыми лакомством взрослых и детей оставались оладьи и блины с маслом и медом.

Обычно летом и зимой употребляли ячменные, пшеничные, гречневые каши. Из овсяной муки делали толокно и кисели. Широко распространенным продуктом питания была рыбная пища. Рыбу в крае добывали на Цне, Челновой, Вороне, Воронеже и их притоках. Караси, лини, плотву, окуней, щук, сомов использовали для местного производства, а также везли на продажу в соседние города и даже в Москву. Через Тамбов и Козлов шел торговый путь с Поволжья в Москву. Поэтому на местных рынках продавали стерлядь, осетров, белуг, севрюг. Их везли в копченом и соленом виде. Широко в питании использовали черную икру. Ее пудами возили мимо Тамбова. Цены на рыбную продукцию были доступны широкому кругу населения.

Мясные продукты употреблялись в пищу значительно реже. Церковь ограничивала употребление мяса, вводя постные дни. Они составляли около половины всего года. Мясные блюда готовились из баранины, свинины, говядины, птицы. На зиму мясо заготовляли в соленом виде. Ежедневным горячим блюдом служили щи. Их готовили на кислой основе из мяса с капустой и репой. Их свиных голов варили студень. Разнообразие животного мира Тамбовского края позволяло использовать в пищу и мясо диких животных: зайцев, лосей, рябчиков, тетеревов, кабанов.

В «скоромные» дни широко употребляли молочные продукты: молоко свежее, кислое и топленое, сливки, сметану, творог, сыр. Растительная пища включала разнообразные овощи в свежем и соленом виде. На огородах росли капуста, репа, горох, свекла, брюква. Употребляли ягоду и грибы, особенно любили грузди и рыжики. Но весьма редко вокруг домов встречались плодовые деревья. Крестьяне не могли себе позволить иметь плодовые сады.

Среди напитков предпочтение отдавалось квасу, меду, пиву. Квас использовался не только как питье, но из него готовили первые блюда, такие, как окрошка. Пиво разрешали варить самостоятельно только по большим праздникам, а в обычное время его покупали в государственных кабаках.

Быстрый рост дворянства и купечества способствовал проникновению заморских блюд и напитков. Для остальной части населения значительных изменений в культуре питания не наблюдалось, а в периоды неурожаев местное население довольствовалось скудной пищей.

Обряды и обычаи. Серый, однообразный быт крестьян скрашивался редкими праздниками, в которых христианство причудливым образом переплелось с языческими обрядами. Зимние колядования, весенняя масленица, пасхальные праздники, Троица праздновались всем селом, собирая и старых, и малых. В крестьянском быту крепко сохранились суеверия и страсть к диким, грубым развлечениям типа кулачных боев. На кулаках дрались улица на улицу, деревня на деревню. Часто кулачные схватки заканчивались тяжелыми увечьями или смертью. Одним из самых торжественных обрядов, привлекавших все село, считалась свадьба. Свадьбы играли осенью, после завершения сельскохозяйственных работ. Тамбовский свадебный обряд создавался на протяжении длительного времени, незначительно видоизменяясь. Редко молодые могли сами сговориться о женитьбе, чаще всего это за них делали родители. Свадьба играла важную роль в хозяйственной жизни крестьянской семьи, так как она пополнялась лишними рабочими руками, могла расти численно. Обычно свадьба начиналась со сговора. Эту обязанность выполняла сваха или мать невесты. Браки заключались внутри села или с представителями соседних сел. Невест редко привозили издалека. Служилые люди старались венчаться внутри своего слоя, и даже в XVIII веке однодворцы придерживались таких традиций. Помещичьи крестьяне не могли играть свадьбу без согласия своего владельца.

В один из воскресных дней, его называли «большим запоем», родители невесты вместе с родственниками приезжали в дом жениха. После обильного угощения сговаривались о дне свадьбы, приданом. Накануне свадьбы в доме жениха пекли каравай из ржаной муки и угощали приглашенных. В Тамбовской губернии «караваем» называли и девичник, последний вечер перед свадьбой невесты. К ней в дом приходили подруги, пели жалобные песни, прощаясь с невестой. На утро свадьбы невеста пела тоскливые, грустные песни, прощаясь с волей:
Подымайтесь, милые подруженьки,
А умывайтесь ключевою водой,
А я, горькая, горючей слезой.

Девушки расплетали невесте косу и вплетали ленты. Расплетенные косы — символ прощания с девичьей волей, родительским домом. А в доме жениха готовили торжественный свадебный поезд. Жениха наряжали в чистую рубаху, подпоясывали красным полотенцем. Он садился верхом на коня. Жениха сопровождали его близкий товарищ и распорядитель «дружко» и друзья, «большие барины». В день свадьбы молодые как бы отрешались от повседневных будней. Их называли «молодой князь» и «молодая княгиня», они находились в центре внимания всего села.

По приезде жениха в дом невесты дружко должен был выкупить место жениху рядом со своей суженой. Шуточный, веселый обычай имел давние корни, когда родители жениха выкупали за «калым» невесту, а родители невесты теряли на нее все права. «Выкупив невесту», свадебный поезд направлялся в церковь. Здесь происходил обряд венчания. Из церкви молодые ехали в дом жениха, где в течение нескольких дней весело гуляла свадьба. Обязательными ее участниками становились «игрицы», умеющие петь и веселить народ. Пели величальные поэтические русские песни, пели веселые частушки. Свадебный русский обряд был своеобразным спектаклем со своими традициями и церемониями. Он заканчивался — и начинались будни, тяжелая работа по хозяйству и в поле, жизнь, наполненная лишениями и мелкими радостями.

§ 17. «Дней Александровых прекрасное начало…»

Манифест о кончине императора Павла Петровича и о возшествии на престол Александра I-го получен был в Тамбове ночью, 22 марта 1801 года, и уже в 6 часов утра следующего дня почти весь город поспешил в Казанский монастырь для принятия присяги. Возшествие на престол молодого императора было приветствуемо всеми, как «всерадостнейшее событие». Живее всех тамбовских сословий патриотическую радость чувствовали дворяне, по поводу подтверждения жалованной грамоты дворянству; они-то и поспешили выразить свою радость добрым делом. Быстро составлена была скромная учебная программа дворянского корпуса применительно к трем классам с русским, французским и немецким языками, с историей и географией, физикой, гражданской архитектурой и Законом Божиим. Предположено было, чтобы окончившие курсы воспитанники тамбовского училищного корпуса без экзамена поступали в кадетские корпуса и университеты. Корпусные ученики были разделены на три группы: беднейшие учились бесплатно, некоторые платили за право учения по 50 рублей, а пансионеры за все платили 150 рублей. Самых бедных мальчиков доставлено было из 12 уездов Тамбовской губернии по одному отроку. Открытие училища последовало 22 июня 1802 года в доме Беклемишева (позже здесь расположился Екатерининский Учительский Институт)[46]. Усерднее всех Тамбовских уездов к училищу отнесся Кирсановский уезд, дворяне которого внесли в училищную кассу 1500 рублей. Между тем темниковские дворяне пожертвовали на дело народного просвещения только 15 рублей. Всех дворянских капиталов на тамбовский училищный корпус поступило 60 тысяч рублей, не считая сумм фиктивных, т. е. подписанных и оставшихся в вечной недоимке… Во всяком случае эта жертва была значительная, вызвавшая особенное внимание императора Александра I-го, доказательством чего служит следующий императорский рекрипт на имя Тамбовского губернатора А.Л. Львова.

«Господин тайный советник, тамбовский гражданский губернатор Львов!

Усмотрев из донесения вашего подвиг тамбовского дворянства на заведение училищного корпуса, нахожу истинное удовольствие отдать всю справедливость благонамеренным его видам и поручаю вам изъявить ему мою признательность. Относя начало этого предприятия ко дню моей коронации, дворянство избрало самый лестный мне знак своего усердия… Чем приятнее мне сие его заключение, тем считаю я справедливее быть предупредительным к самому содержанию вашего рапорта, что сумма, определенная на сие заведение, не падает на крестьян и не сделает новаго налога, но составится единственно из избытков собственных дворянских доходов, в чем и не оставите кому сделать внушение. Александр».

Вопросы:
1. Для чего жители Тамбова поспешили в Казанский монастырь, узнав о восшествии на престол Александра I?
2. За что Александр I изъявлял свою признательность тамбовскому дворянству?
3. Как проявилась забота Александра I о тамбовских крестьянах в рескрипте на имя тамбовского губернатора? Какие еще принятые Александром I меры к облегчению положения российских крестьян вы знаете?

§ 18. Тамбовская губерния в Отечественную войну 1812 года

В грозную эпоху Отечественной войны Тамбовская губерния была вне района военных действий. Однако состояние ее было весьма тревожное. Между обывателями тамбовских городов и сел шли преувеличенные разговоры о чрезвычайных неприятельских успехах. По большим проселочным дорогам ехали многочисленные московские беглецы, направляясь на Пензу и Саратов. Начальство спешно и усиленно собирало ратников, коней и волов. Тревога в Тамбовской губернии по поводу событий Отечественной войны увеличилась еще более потому, что местные власти долго ничего не знали об участии русской армии. Между тем, тамбовское народонаселение деятельно готовилось к борьбе против Наполеона. Во всех местных городах, селах и деревнях сформированы были денные ночные караулы и конные разъезды.

Почти сразу после вступления наполеоновских войск на русскую землю, по всей стране начали формироваться народные ополчения. Вскоре общая численность ополчения составляла около 200 тысяч.

По высочайшему Манифесту Александра I от 18 июля 1812 года о формировании ополчения Тамбовская губерния не вошла в число губерний, обязательно формирующих ополчение. Поэтому его дальнейшее комплектование было приостановлено.

Еще до начала войны, в мае 1812 года, тамбовский губернатор получил предписание о формировании 12 новых полков, из которых два должны были быть укомплектованы в Тамбове. Сбор средств на формирование 1-го Тамбовского пехотного полка прошел быстро и организованно. В течение трех месяцев было собрано 234653 рубля. На эти средства Первый Тамбовский пехотный полк был полностью укомплектован и отправлен в резервную армию генерал-лейтенанта Лобанова-Ростовского.

В сентябре 1812 года из крестьян Тамбовской губернии было создано народное ополчение в 12 тыс. человек, в которое брали каждого двенадцатого крестьянина. Руководителем ополчения был избран от Тамбовского уезда выдающийся русский флотоводец Ф.Ф. Ушаков, проживавший в это время в своем родовом селе Алексеевка Темниковского уезда Тамбовской губернии (близ Санаксарского Рождество-Богородичного мужского монастыря, где настоятелем был его дядя преп. Феодор Санаксарский). Но, находясь в престарелом возрасте и будучи больным, Ф.Ф. Ушаков отказался возглавить народное ополчение. Все свои сбережения (500 рублей) он отдал на формирование Темниковского пехотного полка и на строительство госпиталя для раненых воинов. Всего в Тамбовской губернии было собрано на нужды армии 2,2 млн. рублей.

Тамбовское ополчение возглавил бригадир А.А. Пашков. Однако тамбовскому воинству не удалось поучаствовать в боях. К тому времени французов стали стремительно гнать обратно из России.

Хлебородная и особенно близкая к театру военных действий, губерния имела большое значение и для снабжения действующих войск продовольствием. За пять месяцев войны жители губернии пожертвовали на содержание армии около 60 тысяч пудов муки, крупы и овса, 2750 голов крупного рогатого скота.

В городе Елатьме устроены были общинные военные лазареты. По этому поводу губернатор Нилов обратился ко всем тамбовским дамам с следующим воззванием: «К вам я обращаюсь, почтенные российские болярыни, с просьбою приготовить кто сколько может бинтов и корпий[47]. Ваше хозяйство ничего не потерпит, если вы несколько часов уделите на заготовление испрашиваемых мною потребностей, которыя зависят от вашей чувственности. Помещицы тамбовских округ! Вам особенно предоставлена честь успокоить русских воинов и слезою умиления облегчить их боль, от нанесенных злодеями ран терпимую».

Этот призыв был услышан.

Строкой документа:
Из письма М.А. Волковой к В.И. Ланской
30 сентября 1812 г.
Про армию мы ничего не знаем. В Тамбове все тихо, и если бы не вести московских беглецов да не французские пленные, мы бы забыли, что живем во время войны. До нас доходит лишь шум, производимый рекрутами. Мы живем против рекрутского присутствия, каждое утро нас будят тысячи крестьян: они плачут, пока им не забреют лбы, а сделавшись рекрутами, начинают петь и плясать, говоря, что не о чем горевать, видно такова воля Божия.

Мы готовим корпию и повязки для раненых; их множество в губерниях Рязанской и Владимирской и даже здесь в близких городах. Губернатор посылает наши запасы в места, где в них наиболее нуждаются…

(И пыль веков от хартии отряхнув… Хрестоматия…, Тамбов, 1993, с. 93-94.)

Когда неприятель приблизился к Москве, в Тамбов и его окрестности стали прибывать беженцы из подмосковных городов. Сюда же поступали большие партии пленных солдат и офицеров.

Правительство старалось заботиться о пленных, пыталось, насколько было возможно, смягчить их участь, выплачивая месячное жалование, провиант.

Пленные солдаты жили в казармах, офицеры — по квартирам у обывателей. Причем отношения с мирным населением были очень дружелюбные. Один из военнопленных Самуил Плешке отмечал в своих воспоминаниях: «Я готов думать, что французу здесь живется лучше, чем на родине, он отовсюду встречает здесь незаслуженное расположение». Пленные пользовались полной свободой и широким гостеприимством помещиков, которые приглашали офицеров в свои усадьбы и подолгу задерживали их в качестве гостей.

Охранялись военнопленные батальоном из отставных воинских нижних чинов.

С 1813 г. началось постепенное возвращение на родину пленных. С этим связан один курьезный случай. Узнав об отправке домой, португальский генерал Пего, полковник Суза, капитан Дасис и поручик Родрмец заявили, что они не желают возвращаться в Португалию, а хотят остаться в России на правах французских военнопленных. Только в 1813 г. они вернулись на родину вместе с прочими французами.

Имеются в Тамбовском областном музее ксерокопии писем полководца М.И. Кутузова тамбовскому губернатору Нилову, свидетельствующие о большом гуманизме русского полководца по отношению к военнопленным.

В середине сентября 1812 года по инициативе М.И. Кутузова в ряде губерний России население начало снаряжать для воинских частей за свой счет «подвижные магазины». Горячо откликнулись на этот призыв и тамбовцы. В губернии такой «магазин» был создан в течение октября-ноября. Он состоял из 102 повозок и 306 дровней, груженных провиантом и фуражом. На снаряжение этого обоза населения губернии собрало добровольных пожертвований на 132 125 рублей.

Большую заботу тамбовцы проявляли о семьях солдат, ушедших на войну. Например, удельные крестьяне Кирсановского приказа: «…единодушно соглашались принять на себя, вплоть до ревизии, платежи за воинов, равномерно всех сборов и земских повинностей, составляющих ежегодно более 500 рублей, и такое желание утвердили мирским общим приговором».

В 1814 году наши войска дошли до Парижа. За патриотизм, проявленный при взятии города, многие рядовые воины были награждены медалью «За взятие Парижа 19 марта 1814 года», среди них наш земляк Родион Ишин.

Своими подвигами прославились и другие наши землякиучастники Отечественной войны 1812 года. Уроженец Тамбовского уезда, генерал-адъютант Сазонов Иван Терентьевич командовал 14-й дивизией, которая вышла победительницей из многодневных ожесточенных боев за Полоцк. В знаменитом Бородинском сражении огромный урон неприятелю нанесли артиллеристы Мерлина Павла Ивановича, уроженца Шацкого уезда Тамбовской губернии, участника многих сражений, за которые он был награжден золотой шпагой с алмазами и надписью «За храбрость», а также серебряными медалями «За Отечественную войну 1812 г.». В Бородинском сражении отличились кавалеристы Дяткова Семена Васильевича (также участник смоленского сражения, уроженец Елатомского уезда Тамбовской губернии) и гвардейцы Семеновского полка, которыми командовал генерал Потемкин Яков Михайлович. Уроженец Кирсановского уезда Тамбовской губернии Трескин Михаил Львович принимал участие в сражении при р. Березине. Участником Бородинской битвы был и Лунин Михаил Сегреевич (впоследствии один из видных декабристов).

Немалую роль в воодушевлении и духовной поддержке русской армии играло тамбовское духовенство. Неслучайно в 1813 году за Отечественную войну только в Кирсановском уезде получили как награду наперсные кресты 26 священников[48].

Но главным героем войны стал русский солдат, показавший невиданную стойкость и беспримерное мужество. Немеркнущую славу на полях Отечественной войны стяжал 122-й полк, целиком сформированный из тамбовцев. Он входил в авангард русской армии при преследовании вражеских войск и особенно отличился в битве на р. Березине.

Вот свидетельство документов о подвиге унтер-офицера Егора Митрофанова (родом из Рассказова) и рядового Александра Федорова (из Тамбова). Дело происходило весной 1813 года. Русские войска только что вышли на рубеж Эльбы. Наши земляки Митрофанов и Федоров были посланы в дозор. Притаившись в густых прибрежных зарослях, они зорко наблюдали за противоположным берегом, где располагались французы. Вскоре часовые заметили плывущую прямо на них лодку с вражескими солдатами. Мгновенно созрело решение: принять бой, поразить противника неожиданностью. Как только лодка причалила к берегу, Митрофанов и Федоров выскочили из засады, подняли, крик, открыли пальбу. Не разобравшись в обстановке, огорошенные внезапным нападением, французы поспешили сдаться в плен. Так, двое воинов-тамбовцев, проявив отвагу и находчивость, пленили около 40 французов и доставили их в свой штаб.

Вопросы и задания:
1. Какую роль выполняла Тамбовская губерния в Отечественную войну 1812 года?
2. Расскажите о наших земляках — героях Отечественной войны 1812 года.

§ 19. Культурная жизнь края первой половины XIX века

Открытие первого театра в Тамбове

С половины второго десятилетия XIX века в Тамбове начинаются некоторые культурные усовершенствования. В 1815 году помещик Маслов положил начало городскому театру. Труппа была набрана приезжим актерам Бобровским из местных жителей и, конечно, была весьма невысокого достоинства. Самое помещение для спектаклей было весьма неудобно и некрасиво: оно состояло из деревянного балагана, выстроенного на площади против присутственных мест. Цены на места назначены были от 4-х рублей до 1 рубля. Тем не менее губернская публика отнеслась к этому нововведению с сочувствием. Местное начальство распорядилось было отнять для театральных представлений две просторные залы в главном народном училище, но, к счастью, за интересы учебного дела вступился петербургский генерал-губернатор Вязмитинов, который нашел неприличным жертвовать школою для театра[49].

Тамбов в 30-е годы XIX века

5 февраля 1834 года, при содействии тамбовского губернатора Н.М. Гамалея, решено было приступить к постройке женского Александринского института[50], причем Тамбовское дворянство обязалось платить в пользу этого дела по 20 копеек с каждой крестьянской души. А так как в 1834 году всех крепостных крестьян было у нас 377915 душ, то в том же году собрана была значительная сумма и работы быстро начались. Основание института мотивировалось желанием «ознаменовать пламенную благодарность к государю императору за все милости и щедроты и дабы увековечить имя его в памяти потомков».

7 февраля того же года, при сильном участии неутомимого Гамалея, принято было дворянством решение устроить здание дворянского собрания. Эта мысль принята была потому, что дворянский училищный корпус, в котором обыкновенно бывали дворянские и депутатские заседания, преобразован был в описываемое время в военно-учебное заведение.

…Особенное внимание обращал Гамалей на внешнее благоустройство города Тамбова. При нем началось мощение главных городских улиц, выстроен был мост около Девичьего монастыря[51] и отделан заново Никольский мост, который прежде назывался Галкинским; тротуары отделаны столбиками, произведена первая нивелировка города и углублены канавки для более удобного стока воды; Студенец пересечен плотинами; на главных улицах и около присутственных мест появились фонари, при въездах в город исправлены и украшены были гербами заставы… В то же время начали рыть на базаре артезианский колодец…В те же гамалеевские времена устроены у нас конские бега…сделан был первый опыт выставки произведений Тамбовской губернии……он основал скромный местный орган — губернские ведомости…

Евгений Абрамович Баратынский (1800-1844)

В самом начале XIX века в селе Вяжли Кирсановского уезда в небогатой дворянской семье родился Евгений Абрамович Баратынский (Боратынский), поэт, высоко ценимый Пушкиным, поэт, которого И.С. Тургенев в статье «Стихотворения Баратынского» назвал «одним из лучших и благороднейших деятелей лучшей эпохи нашей литературы».

В 1798 году государь-император Павел I за хорошую службу пожаловал двум братьям — вице-адмиралу Богдану и генерал-лейтенанту Абраму Баратынским — поместье в селе Вяжля Кирсановского уезда[52].

Младший брат Абрам Андреевич Баратынский вскоре покинул Петербург и обосновался в своем поместье в Тамбовской губернии. Накануне он женился на А.Ф. Черепановой, женщине умной и образованной, и остаток жизни посвятил воспитанию детей. Их у него было немало: в 1800 году родился первенец Евгений — будущий поэт, через два года Ираклий, затем Сергей и Лев и еще дочери — Софья, Наталья и Варвара. И по сей день в Уметском и Кирсановском районах сохранились названия деревень: Евгеньевка, Сергиевка, Софьинка, Натальевка, Варваринка[53]. Все они расположились по берегам прежде широкой, теперь же заметно сузившейся, хотя и сохранившей былую глубину петлистой речки Вяжля, притока красавицы Вороны.

Однако центральное место среди них занимала усадьба Баратынских, получившая название «Мара». Здесь-то и провел свои детские годы поэт Е.А. Баратынский, оставивший нам поэтические описания этого замечательного края в стихотворениях «Родина», «Мара» (Стансы), «Запустение».

В 1812 году Баратынский зачислен в Пажеский корпус «пансионером на своем содержании», однако мечтает о морской службе, о чем пишет в Мару горячо любимой матери: «Я умоляю вас, маменька, не противиться моей наклонности. Я не могу служить в гвардии, - ее слишком берегут: во время войны она ничего не делает и остается в постыдной праздности… Я всегда чувствую, что мне всегда нужно что-либо опасное, что бы меня занимало… Представьте меня, моя дорогая, на палубе, среди разъяренного моря, бешеную бурю, подвластную мне, доску между мною и смертью, морских чудовищ, дивящихся чудесному орудию - произведению человеческого гения, повелевающего стихиями…». Активная духовная жизнь поэта, человека, диктует ему строчки, полные ощущения приближающейся «бури», готовности к подвигу:


…Меж тем от прихоти судьбины,
Меж тем от медленной отравы бытия,
В покое раболепном я
Ждать не хочу своей кончины;
На яростных волнах, в борьбе со гневом их,
Она отраднее гордыне человека!
Как жаждал радостей младых
Я на заре младого века,
Так ныне, океан, я жажду бурь твоих!..
(«Буря», 1824).

Свободолюбивые настроения Баратынского сближают его с декабристами, чему не в малой степени способствовала дружба с Пушкиным. Дельвиг, Кюхельбекер, Рылеев, Бестужев — это «семейство добрых муз» способствовало укреплению гражданственной лирики поэта. На собраниях Северного общества распевались стихотворные куплеты, сочиненные Баратынским. «Полярная звезда» опубликовала ряд его стихотворений.

Произведенный в 1825 году в офицеры, Баратынский вскоре выходит в отставку и окончательно поселяется на жительство в Москве, где часто встречается с Д. Давыдовым, П. Вяземским, М. Погодиным и другими яркими литературными деятелями той поры. В доме поэта собираются на литературные понедельники.

Но тамбовская Мара, «приветный лелеятель» его первых дум, первоначальных жизненных впечатлений, и после остается дорогим уголком, где Баратынский напряженно осмысливал человеческое бытие и таинственность первозданной красоты русской природы, создавал непревзойденные образцы философской поэзии:

Ты полон весь мечтою необъятной,
Ты полон весь таинственной мечтой.

В Маре написаны «Мара», «Она», «Последняя смерть», «Песня», «На некрасивую виньетку…», «В альбом», «К*** («Не бойся едких осуждений…»)», «Муза», «Подражателям», «Чудный град порой сольется…», «Княгине З.А. Волконской», «Запустение», «К чему невольнику мечтания свободы?..», «Сердечным нежным языком» и другие произведения поэта. В Маре Баратынский ищет и находит уединение для обдумывания идей, захвативших его в постдекабристский период. «Часто думаю о друзьях испытанных, о прежних товарищах моей жизни — все они далеко! и когда увидимся?», — пишет он Путяте в январе 1826 года. Социальное бытие начинает казаться «хаосом нравственным».

Летом 1826 г. Евгений Абрамович женился на Анастасии Львовне Энгельгардт. Анастасия Львовна была старшей дочерью генерал-майора Л.Н. Энегельгардта, известного боевыми заслугами во времена П.А. Румянцева и А.В. Суворова. По материнской линии она принадлежала к роду Татищевых; ее дед был членом литературного кружка Н.И. Новикова. По свидетельствам современников, супруга обладала несомненными художественными способностями и вкусом, и Евгений Абрамович весьма доверял ее мнению. Благодаря Анастасии Львовне, хранительнице рукописей Баратынского, мы располагаем ныне множеством произведений, автографы которых утрачены, но остались копии, сделанные ее рукой. Это тем более важно, что Баратынский зачастую беспощадно переделывал свои творения до неузнаваемости.

Живя в Москве, Евгений Абрамович печатался в здешних и петербургских журналах и альманахах. Наиболее значительным событием для поэта стало издание в 1827 г. «Стихотворений Евгения Баратынского». В сборник вошло лучшее, что было написано им за недолгую пока поэтическую жизнь. Его открывала элегия «Финляндия», принесшая ее автору литературное признание. В 1828 г. в Петербурге вышли «Две повести в стихах», состоящие из «Графа Нулина» А.С. Пушкина и «Бала» Е.А. Баратынского, что еще раз подчеркнуло духовную и творческую близость поэтов. Тогда же Баратынский напечатал свои лучшие стихотворения «Последняя смерть» и «На смерть Гете». Именно они создадут реноме Евгения Баратынского как одного из глубоких поэтических лириков девятнадцатого столетия. Именно здесь раскрылся талант Баратынского-философа, тонкого толкователя смысла человеческой жизни.

Впрочем, Баратынского-творца заботило и другое. Весной 1927 г. с молодой женой и новорожденной дочерью он приехал в Мару, и все чаще и чаще его поэзия обращается к молодости, родным местам:

«Судьбой наложенные цепи
Упали с рук моих, и вновь
Я вижу вас, родные степи,
Моя начальная любовь…»

И далее:
«…Но мне увидеть было слаще
Лес на покате двух холмов
И скрытый дом в садовой чаще —
Приют младенческих годов».

Вернувшись в Москву, Баратынский поселился в доме тестя, где прожил довольно долго. В середине 1834 г. он приобрел небольшое подмосковное имение, где с удовольствием отдыхал от московской суеты. Годом спустя он приобрел дом на Спиридоновке и занялся его обустройством. Помимо этого, по хозяйственной надобности он постоянно бывал в многочисленных имениях Баратынских и Энгельгардтов в Московской, Казанской, Тамбовской и Тульской губерниях. Разумеется, поэт не упускал случая заехать в Мару. Здесь жили его мать Александра Федоровна и брат Сергей Абрамович, после смерти А.А. Дельвига женившийся на его вдове Софье Михайловне. Последняя хранила в Маре архив покойного мужа.

В тамбовской деревне Баратынский приступает к работе над поэмой «Наложница», получившей потом название «Цыганка». Произведение своей реалистичностью, развитием любовной коллизии на резко приземленном бытовом фоне, использованием острот и сатирических шуток близко, с одной стороны, «Графу Нулину» Пушкина, с другой — «Тамбовской казначейше» Лермонтова, написанной, вероятно, под впечатлением от посещения поэтом провинциального губернского города, где «зданье лучшее острог», где среди местных малообразованных дворян и чиновников процветали картежная игра и безделье. На одном дыханье Евгений Абрамович написал здесь стихотворения «Запустение» и «Вот верный список впечатлений…».

Наиболее длительным было пребывание уже зрелого поэта Е.А. Баратынского в Маре с осени 1932 г. по зиму 1934 г., когда он был вынужден заниматься хозяйственными делами имения в связи с разделом его между братьями и сестрами, а также из-за голода 1833 г.

Евгений Абрамович приехал в Мару в конце лета, как всегда надеясь отдаться творчеству. Однако народное бедствие не позволило ему заняться литературой. «Я весь погряз в хозяйственных расчетах. Немудрено, у нас совершенный голод. Для продовольствия крестьян нужно нам купить 2000 четвертей ржи. Это, по нынешним ценам, составляет 40 000. Такие обстоятельства могут заставить задуматься. На мне же, как на старшем в семействе лежат все распорядительные меры», — сообщал он И.В. Киреевскому[54]. Поэт принимает меры для оказания помощи крестьянам: закупает зерно, организует почтовую гоньбу, позволившую крепостным крестьянам заработать на перевозке хлеба в Москву[55].

В 1836 г. Баратынский с семьей поселился в подмосковном имении Энгельгардтов Мураново, где по собственному проекту отстроил дом и с необыкновенной увлеченностью занялся хозяйственными делами и воспитанием детей (у Боратынских было 9 детей, двое из которых умерли в детском возрасте).

Переход Баратынского от романтизма к жесткому реализму жизни проходил болезненно, о чем, кстати, говорит и явно присутствующий в «Цыганке» мелодраматизм. Пессимизм поэта усилился известием о гибели Пушкина.

В 1842 г. увидел свет последний прижизненный сборник Баратынского «Сумерки». В основном он разошелся по знакомым и родственникам. О книге никто не писал, не говорил. Молчали и те, кто получили ее из рук самого автора. Современники не поняли поэта. «Когда в 1842 году вышла книга Боратынского «Сумерки», — писал один из них, — она произвела впечатление провидения, явившегося среди удивленных и недоумевающих лиц, не умевших дать себе отчета в том, какая это тень и чего она хочет от потомков». Как прав был И.В. Киреевский: «Чтобы дослышать все оттенки лиры Боратынского, надо иметь и тоньше слух, и больше внимания, нежели для других поэтов».

Мотивы одиночества, религиозные настроения преобладали в поэзии и прозе Баратынского и в тот период, когда он, осуществляя свое давнее желание посетить Европу, в 1843 году в Париже встретился с эмигрантами Н.И. Тургеневым, Н.П. Огаревым и его друзьями Н.И. Сазоновым и Н.М. Сатиным. Последний был посланцем милой Баратынскому Тамбовщины. Через год 29 июня в Неаполе Баратынский скоропостижно скончался. А еще через год его останки были перевезены в Петербург и захоронены на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры.

Творения Е.А. Баратынского по праву вошли в сокровищницу русской классической поэзии. «Имя Баратынского принадлежит к числу почетнейших имен нового поколения русских поэтов. В романтической поэзии русской он самостоятельный поэт, не подражатель, но творец, и в том роде, в котором он пишет, доныне никто с ним не сравнялся», — справедливо заметил известный журналист и историк Н.А. Полевой, подготовивший к изданию первый поэтический сборник Е.А. Баратынского.

При жизни поэта в разные годы в Мару приезжали прозаик Н.Ф. Павлов, мемуаристы Ф.Ф. Вигель, А.И. Дельвиг, друг Пушкина, сосед по имению Н.И. Кривцов, Н.В. Чичерин, поэтесса и переводчица А.Д. Боратынская. Вышедшая вторично замуж за брата поэта С.А. Боратынского вдова поэта А.А. Дельвига Софья Михайловна хранила долгие годы уникальные литературный архив.

И после смерти поэта Мара, воспетая им, продолжала оставаться притягательным культурным центром провинциальной России. Сюда приезжали к своим родным дети поэта, один из них, поэт и публицист Н.Е. Боратынский, посвятил своим кузинам стихотворение «Грот Мары». Частым и желанным гостем был живший неподалеку в своем караульском имении крупнейший русский философ и историк Б.Н. Чичерин. В конце XIX— нач. XX века в усадьбе Мара бывали поэт А.М. Жемчужников, мемуарист М.А. Боратынский, поэт и критик Ю.Н. Верховский.

Строкой документа:
Тамбовское духовенство
… Среди наших церковных причтов всегда было слишком много бедности, гораздо больше, чем сколько могли вместить неприхотливые наши пастыри. Общественное их положение тоже было далеко не блистательное. Всякий самый праздный и порочный человек считал себя вправе свысока отнестись к священнику и поглумиться над ним, в особенности над его сребролюбием, хотя многие критики всю жизнь свою специально занимались беспредельным хищением. К этому бедствию присоединились еще нередкие разборы, вследствие которых масса церковников и штрафных церковнослужителей переходила в сословие однодворцев, мещан, крестьян и в солдаты…

… Сплошь и рядом лиц духовного звания подвергали у нас самым грубым оскорблениям, травили собаками, «немилостиво» били, изысканно бранили, принимали в домах наравне с простонародием и капризно перегоняли из прихода в приход. На этом поприще особенно отличались помещики, из которых какой-нибудь бедный отставной сержант или копиист считал себя неизмеримо выше всякого приходского священника. Чаще всего личные оскорбления доставались на долю белого духовенства, но и монахи не спасались от побоев…

… Бедность их (причта церковного вообще — прим. сост.) доходила до того, что священники ходили по приходу в лаптях, полушубках и посконных рубахах и только немногие из них имели возможность в торжественные дни надевать нанковые или люстриновые рясы[56]. Жили они все в простых избах и в бытовом отношении почти вовсе не отличались от бедного и темного крестьянства. В страдную пору обливался чуть не кровавым потом русский пахарь; ту же участь испытывали и пастыри русского народа, добывая скудный насущный хлеб, потому что в противном случае этого хлеба они не имели бы от своих в большинстве слишком бедных прихожан…

(Дубасов И.И. Очерки из истории Тамбовского края. Тамбов, 1993, с. 50, 90-92).

Вопросы:
1. К какому сословию принадлежали священнослужители?
2. К какому сословию было наиболее близко тамбовское духовенство по своему положению?

Строкой документа:
Холерный бунт в Тамбове в 1830 г.
…Первый холерный случай в Тамбовской губернии был 1 сентября.

…В начале ноября холера обнаружилась, наконец, в Тамбовском уезде. 14 ноября стали появляться случаи эпидемического заболевания в селе Никольском. Но крестьяне ни за что не соглашались на то, что в их селе эпидемия. «Все выдумки господ да лекарей», — говорили они. А от слов перешли к делу. Выпустили из больницы всех больных, сняли оцепления, врача Гоффа приковали к трупу умершего от холеры и таким образом произвели так называемый бунт, для подавления которого отправился в село Никольское сам губернатор И.С. Миронов с военною командою…

15 ноября холера обнаружилась в самом Тамбове…Немедленно оцепили дома заболевших, но холера нашла себе дорогу и стала собирать жатву по всему городу. Тогда Тамбовский холерный комитет обнаружил чрезвычайную и крайне непрактичную энергию. Всех больных и пьяных в том числе, стали забирать в холерную больницу, где всех пациентов сажали в горячие ванны и открывали им кровь. Эти операции производились нетрезвыми фельдшерами и цирюльниками, следовательно, процент смертности в тамбовской холерной больнице был ужасающим. Понятно, какое впечатление произвело это обстоятельство на Тамбовское население. Все прятались в своих домах и в действиях губернской администрации видели одно злоумышление….Между тем власти упорно стояли на своем…В это время появились нелепые слухи о том, что лекаря и начальство морят народ…Среди Тамбовского простонародья поднимался ропот. Тамбовский мещанин Данила Ильин собирался идти от общества к самому государю и жаловаться на начальство.

17 ноября 1830 года толпа собралась перед городской думой и грозно требовала от местных властей признания, что никакой холеры нет. Некоторые мещане и однодворцы отделились от шумевшего общества и пошли к колокольням, чтобы ударить в набат. К счастью, все колокольни оказались запертыми, а веревки к сигнальным колоколам — перерезанными. Разумеется, все увещевания губернского начальства были бесполезны при этом. Три дня бушевало тамбовское мещанство, не признавая властей; оно уничтожило холерную больницу, подвергло личным оскорблениям почтенного старца И.С. Миронова и сняло все городские караулы. Вследствие прибытия из города Липецка конно-пионерного эскадрона и других войск Тамбовский холерный бунт кончился 20 ноября. А 1 сентября 1831 года была экзекуция над более виновными Тамбовскими гражданами. Всех зачинщиков бунта насчитали 31 человек, а привелченных к суду 176 человек…

(И пыль веков от хартии отряхнув… Хрестоматия…, Тамбов, 1993, с. 95-96).

Вопросы:
1. Назовите причины холерного бунта в Тамбове в 1830 году.
2. Что явилось поводом к началу беспорядков в Тамбове?
3. Помог ли бунт остановить холеру?

Строкой документа:
Участие тамбовского ополчения в Крымской войне 1855 г.
…Тамбовские дружины… окончательно снаряжены были к походу в 1855 году и немедленно выступили на Ростов, Таганрог и Мариуполь тремя колоннами, под главным начальством генерала-майора Жихарева… Вооруженные старыми кремневыми ружьями, плохо дисциплинированные, голодные и больные Тамбовские дружины вступили в Донскую землю под главное начальство Донского атамана Хомутова…

Надобно заметить, что стоянка Тамбовских дружин около Азовского моря была далеко не удовлетворительна. Вследствие крайне дурного содержания и такового же состава большинства офицеров между ратниками открылись самые сильные болезни и честные тамбовские крестьяне погибали массами, не видя неприятеля. Тяжелое положение заставляло многих Тамбовских ополченцев подавать в разные места жалобы. Вот что, например, писали в своем прошении на имя военного министра ратники моршанской дружины: «Бьют нас начальники палками, сами предаются балам, провианту не дают, ни казенного, ни жертвованного. Особенно обижает нас Панов, наш дружинный начальник»…

Тамбовские ополченцы не только не одерживали побед над неприятелем, но и вовсе не были в бою с ним. Тем не менее…Тамбовские дружины честно, как могли, исполнили долг свой перед царем и Отечеством. Во все время кампании они прикрывали от неприятеля Азовское побережье и этим дали возможность другим военным силам, более готовым к бою, принять активное участие в войне…

(И пыль веков от хартии отряхнув… Хрестоматия…, Тамбов, 1993, с. 97).

Вопросы и задания:
1. Что из себя представляли тамбовские дружины, когда вступили в Донскую землю?
2. Опишите положение тамбовских дружин на стоянке около Азовского моря.
3. Была ли какая-нибудь польза от тамбовских дружин в Крымскую войну? Объясните?

§ 20. Быт жителей Тамбова в первой половине XIX века

В первой половине XIX века в Тамбове появились жилые каменные дома. Одним из первых стал особняк купца Суворова (ныне хлебзавод на углу Носовской и Октябрьской улиц). Усилился государственный контроль над градостроительством. В архиве тамбовской строительной комиссии этого времени сохранилось дело, из которого видно, что при застройке города предписывалось возводить каменные строения в определенных кварталах согласно образцовому для постройки городов плану, сочиненному архитектором В. Гесте.

Рекомендовалось применять проекты образцовых фасадов жилых домов 1809-1812 гг., которые издавались в виде отдельных альбомов. Были разработаны также образцовые проекты административных общественных зданий, заборов и ворот. Рассылались указания и образцы окраски сооружений. При этом проводилось резкое разграничение в застройке по социальному признаку — центр выделялся для заселения дворянством и купечеством, а окраины — для малоимущих. Фиксировались названия улиц. Эти регламентирующие предписания сказались на облике Тамбова. В своей архитектуре он приобрел типичные черты русского провинциального города. Богатые новые постройки возводились в стиле ампир. Из дворянских усадеб той поры сохранился дом Лукьяненко (ныне музей медицины). Подавляющее большинство домов по-прежнему строилось из дерева.

Центральные улицы были частично вымощены булыжником. Тротуары отделены от проезжей части столбиками. На выездах из города построили заставы, обозначавшие его границы. Это были кирпичные столбы с двуглавыми орлами сверху. Рядом ставилась караульная будка. На главных улицах и около построенного из кирпича здания присутственных мест поставили масляные фонари. Построили мосты через Студенец и плотины на этой речке. Базарную площадь время от времени мостили глиной, что вряд ли решало проблему непролазной грязи. На базаре появились трактиры и обжорный ряд — место, где торговали пирожками, блинами, баранками, орехами. Появились трактиры и гостиницы и в других районах города.

Далеко не все горожане имели собственное жилье. Сдавались внаем особняки не живших в Тамбове землевладельцев, флигели и комнаты в мещанских домовладениях, углы в бедных домишках на окраинах. В центре города уже трудно было найти крытую соломой курную избу. Чересчур обширные городские усадьбы дробились: владельцы продавали часть своих построек.

В это время было построено несколько казенных каменных зданий.

Это самые первые корпуса губернской больницы, здание мужской гимназии (ныне здание ТГТУ на Советской), здание института благородных девиц (ныне здание ТГУ на Советской). Для последнего была отдана бывшая губернаторская усадьба, а губернатор переехал в новый деревянный особняк на территории нынешнего горсада. Так как институтки должны были воспитываться изолированно, то территория вокруг института была обнесена забором, за которым тянулись деревянные тротуарчики для прогулок девочек в любую погоду. В 1844 г. получила отдельное здание публичная библиотека (ныне здание междугородного автоматического переговорного пункта). Так как коневодство было прибыльным занятием многих дворян-владельцев конезаводов, а в лошадях знали толк все, то для проведения конских бегов построили ипподром и конюшню. Всего к 1860 году в Тамбове насчитывались 35 каменных казенных и общественных домов, а в остальных 12 городах губернии их было всего 30.

В первой половине XIX века было построено много храмов. Прихожане щедро жертвовали именно на каменные церкви. Город украсился колокольней Спасо-Преображенского собора, Скорбященской церковью Вознесенского женского монастыря, Знаменской, новой Покровской, Троицкой (Никольской), Архангельской, Уткинской (Богородицкой), Варваринской, Успенской, Крестовоздвиженской и Петропавловской церквями. Три последние были на городских кладбищах, еще в конце XVIII века вынесенных за городскую черту. Надо сказать, что кладбища и участки земли на них имели сословную иерархию. Успенское считалось самым престижным, на нем хоронили дворян и купцов. Участков третьего разряда (т. е. для самых бедных) там не было. Расположенный неподалеку чугунолитейный заводик предлагал литые металлические ограды, кресты, памятники по тогдашней моде оформлять богатые захоронения. К услугам скорбящих родственников был садовник, сажавший и поливавший цветы. Самым демократичным было Крестовоздвиженское кладбище. На монастырских кладбищах горожан обычно не хоронили. Исключение делалось для богатых владельцев родовых усыпальниц, например, Нарышкиных.

К середине XIX в. город заметно вырос. Складывался ансамбль каменной застройки в районе базара. Из-за выгодного для купцов местоположения участки земли там были самыми дорогими, поэтому дома строились близко друг от друга, нередко имели два этажа, глубокие подвалы-склады. Внешней отделке здания уделялось второстепенное значение.

§ 21. Накануне отмены крепостного права

Первая половина XIX в. — рубеж двух ступеней социально-экономического развития России: феодальной и капиталистической. В экономике аграрной Тамбовской губернии в это время господствовала барщинная система хозяйства. Документы того времени свидетельствуют о преобладании устаревшей агротехники, усилении эксплуатации крестьян помещиками и крепостническим государством, расстройстве «дворянских гнезд», крахе вотчинных мануфактур. В ожидании отмены крепостного права помещики спешили переселять крестьян на худшие земли, готовили проекты их освобождения с минимальным земельным наделом за выкуп. На этом фоне резким контрастом выглядело завещание тамбовского помещика-декабриста М.С. Лунина, предусматривавшее освобождение крестьян без выкупа. Помещичий произвол вызывал естественный протест крестьян и способствовал обострению борьбы как земледельцев, так и рабочих мануфактур за улучшение своего положения. Эта борьба проявлялась не только в отказах от работ, поджогах, бунтах, но и в пассивном саботаже, посылке жалоб в различные инстанции. Постоянным источником недовольства населения были и злоупотребления местной администрации. Наиболее остро это проявилось в холерном бунте 1830 г. (см. вышеприведенный документ).

Строкой документа:
… Перед крестьянской реформой Тамбовская губерния, за исключением северных уездов, представляла самое глухое и широкое поприще для развития крепостного права, так как доля дворянского сословия и крепостного крестьянства была в ней в то время едва ли не более, чем в другой какой-нибудь губернии. Многие местные крепостники диким своим самосудом напоминали простому народу тяжкие времена монгольского ига…
… Диких самодуров крепостного режима в нашей губернии было множество и, разумеется, их помещичьи выходки не могли быть благоприятными прецедентами спокойной крестьянской реформы. Некоторые помещики «в сердцах» обливали своих крепостных кипятком и потом выводили их на мороз. Иные засекали свою «челядь» до смерти. Были и такие, которые выделялись из толпы своих современников чрезвычайною грубостью семейных нравов и этим возбуждали против себя бессильное негодование общества разных сословий…
… Внутренняя жизнь массы тамбовского народонаселения накануне великой крестьянской реформы не красна была и по внешним, случайным ее проявлениям. То было время особенно сильных пожаров, свирепствовавших по всей Тамбовской губернии. Горели тамбовские города и веси от исконной русской неосторожности, при известных благоприятных пожарам условиях; горели они также и от поджигателей…
При таких-то тревожных обстоятельствах объявлен был в Тамбовской губернии великий манифест 19 февраля. По-видимому должна была произойти народная смута и не однажды должна была пролиться русская кровь. Но все обошлось… сравнительно благополучно, благодаря исторически сложившейся великой покорности русского народа своему правительству….
(Дубасов И.И. Очерки…, с. 61-62, 64, 66-67).

Строкой документа:
Писатель С.Н. Терпигорев о настроениях помещиков накануне реформы 1861 г.
…Вообще, вспоминая то время, необходимо придется признать тот несомненный факт, что помещиков занимала в гораздо большей степени, забота о сохранении своих животов, а также о сохранении личных своих прав и преимуществ, чем экономическая сторона реформы. Интересовало, как удобнее будет спастись при предстоящем возбуждении; какие оскорбления придется испытать, оставаясь в деревне, от Филек и Сенек; как эти Фильки и Сеньки будут над нами глумиться; куда переезжать безопаснее; как бы половчее все распродать и припрятать и затаить на черный день деньги. Все это мы слышали, помним, но я решительно не помню, чтобы слышал хоть какие-то соображения насчет того хозяйства, которое должно будет сменить настоящее. Мне сдается, что это было так оттого, что в то время не было никакого хозяйства в том смысле, как оно понимается теперь даже у нас. Да, хозяйства не было. Была безобразная затрата лошадиного и человеческого труда, почти дарового, без всякого расчета, без всякой теории, без всякой системы, не говоря уже о какой-либо научной подготовке, о приложении каких-либо научных законов. Я говорю вообще, про массу, и это не опровергается весьма редкими исключениями, которые тогда встречались, конечно, еще реже, чем теперь, и не вызывали ничего, кроме насмешки как над дураками, над теми, которые заводили машины, новые сорта хлеба и трав, и презрение к тем, кто к хозяйству примешивал соображения и приемы купца, т. е. кто скупал, например, телят, свиней, птицу, выкармливал их и продавал, кто заводил у себя мукомолки, маслобойни и пр. Все это считалось делом не дворянским, купеческим. Дворянское дело было: приказать вспахать, посеять, сжать, обмолотить и зерно продать. Единственные заводы, не компромитирующие дворянского достоинства, были конские…
(И пыль веков от хартии отряхнув… Хрестоматия…, Тамбов, 1993, с. 101-102)

Вопросы:
1. Была ли необходима отмена крепостного права в России? Почему?
2. Какая система хозяйства господствовал в Тамбовской губернии?
3. Что больше всего боялись потерять помещики?

§ 22. Манифест 19 февраля 1861 года и Тамбовская губерния

Многие тамбовские крестьяне так же, как и жители села Бездны и сотен других сел России, сразу выразили неверие в правдивость царского указа об отмене крепостного права. На сходе в селе Бокино под Тамбовом крестьянин Ефимов заявил, что мы «будем ждать новой царской воли». В село Вячки Кирсановского уезда, где бывшие крепостные отказались работать на помещика, примчался генерал из царской свиты в сопровождении солдат. Крестьяне отказались собраться на сход. Тогда их согнали силой и на глазах у всех высекли розгами «зачинщиков» неповиновения.

Многие крестьяне Кирсановского и Моршанского уездов приняли участие в большом восстании в селе Кандеевке соседней Пензенской губернии. Посланный на подавление генерал Дренякин сообщал царю: «Крестьяне с криками: «Воля! Воля!» развозят по селениям красное знамя, оскорбляют священников, бьют старшин… кричат: «Земля вся наша! На оброк не хотим, работать на помещика не станем». Крестьяне заранее запасались топорами и косами, укладывали на возы имущество, чтобы в случае опасности бежать в леса. Генерал Дренякин окружил Кандеевку войсками и после отказа крестьян на уговоры подчиниться помещичьей власти дал приказ открыть огонь по собравшейся толпе. Но даже при стрельбе толпа не сдвинулась с места и кричала: «Все до одного умрем, но не покоримся». Лишь атака войск и захват в плен нескольких сотен восставших заставили крестьян побежать в поле, а ночью разойтись по своим селам.

И все-таки большинство тамбовских крестьян после отмены крепостного права взялись за топоры и косы не для того, чтобы бунтовать, а чтобы работать как вольные люди.

Свободный труд крестьян на плодородных тамбовских черноземах сразу дал заметные результаты. Тамбовская губерния стала одной из первых в России по урожайности хлебов. Важными занятиями местных крестьян стали коневодство и разведение птицы. Увеличились посевы картофеля и овощей, начали появляться крестьянские сады. Благодаря вольному старательному труду на свое земле тамбовские крестьяне стали лучше питаться.

Во многих крестьянских хозяйствах накапливались излишки сельскохозяйственных продуктов, которые они продавали на базарах и ярмарках. Тамбовские крестьяне торговали рожью, овсом, крупами. Большая часть лошадей выращивалась специально для продажи. Особенно много вывозилось из Тамбовщины птицы и яиц. В 1901 году из нашей маленькой губернии было вывезено более 200 миллионов штук яиц, или по 2 яйца на каждого жителя огромной России. В начале XX в. одна газета сообщала о трех русских, торгующих птицей в Лондоне, — двое из них были тамбовскими крестьянами.

Торговля позволяла крепостным поднакопить денег, которые были нужны, чтобы заплатить дворянам выкуп и стать полностью свободными, взять в аренду земли у помещиков и, как говорится, приодеться-приобуться.

У части крестьян было немало денег уже до отмены крепостного права. Получение свободы дало широкие возможности поднажиться еще. Согласно царскому указу, крестьяне становились полностью вольными от помещика, заплатив выкуп за полученную землю. Накопленные деньги помогли некоторым крестьянам быстро откупиться от своих господ. Уже в 1864 г. заключили выкупной договор с помещицей Барятинской крестьяне села Краснослободское (ныне Ковылка) Кирсановского уезда. В 1865 г. заплатили выкуп помещику Давыдову крестьяне села Вирятино Моршанского уезда.

Вопросы:
1. Почему многие тамбовские крестьяне выразили неверие в правдивость царского указа об отмене крепостного права?
2. Как изменилась жизнь тамбовских крестьян после отмены крепостного права?

Строкой документа:
Все тамбовские крестьянские волнения отличались величайшею наивностью и, разумеется, не представляли для губернии никакой серьезной опасности и весьма скоро укрощались земскою полицией, или же, чаще, мировыми посредниками, которые большею частию были у нас люди образованные, честные, стоявшие на высоте своего призвания. Случаи вмешательства в крестьянские дела военных команд в Тамбовской губернии были очень редки и отличались характером известных экзекуций, после которых волнения и недоумения обыкновенно совершенно прекращались[57]. Не один десяток архивных связок, относящихся к эпохе крестьянской реформы, рассмотрели мы и не разу не встретили фактов вооруженного сопротивления тамбовских крестьян воинским командам. Все крестьянские бунты в Тамбовской губернии выражались обыкновенно так. Крестьяне упорствуют в известных мнениях и не слушают земской полиции и при этом думают, что они правы и закон на их стороне. После этого в села и деревни приходят военные команды, крестьян окружают и секут. Результатом этого сечения всегда было полное раскаяние и повиновение со стороны крестьян, которые делались «тише воды, ниже травы». Причиною такого сравнительно мирного исхода тамбовский крестьянской реформы было между прочим то, что в описываемое нами время в Тамбовской губернии был весьма счастливый выбор мировых посредников и жандармских офицеров — людей безукоризненно честных.
Заканчивая нашу речь о тамбовской реформе 1861 года, мы не можем не упомянуть добрым словом тамбовского губернатора К. К. Данзаса, при котором эта реформа ссуществилась. Данзас отлично знал, в каких уездах губернии какие помещики и какие крестьяне. Вследствие этого он отдавал такие приказания. Приезжает к нему известный деятель по крестьянской реформе и требует инструкций. «Пугните крестьян» — внушает ему Данзас. Приезжает другой уездный деятель. «Пугните помещиков», — советует Данзас. А третьему говорит: «Не мешайтесь в переговоры между помещиками и крестьянами: дело без вас лучше устроится». И всегда по этим советам Данзаса крестьянские и помещичьи недоразумения оканчивались в известной степени благополучно.
Вслед за крестьянскою реформою благополучно прошли в нашем крае и другие великие реформы прошлого царствования. Дотоле глухая губерния разом стала в уровень с лучшими русскими провинциями. «Дикое поле» тамбовское явилось одною из самых солидных экономических и нравственных сил Российской империи, получив это значение многочисленностью своего народонаселения, по преимуществу русского, и сравнительно широким развитием сельскохозяйственной промышленности. С особенною силою местная культура стала выражаться в развитии народных школ и в подъеме разных городских училищ. Как гражданин города Тамбова, пишущий эти строки с удовольствием, отмечает тот знаменательный факт, что ни один город во всей империи не тратит столько общественных сумм на училищное дело, как Тамбов…
(Дубасов И.И. Очерки из истории Тамбовского края. Тамбов, 1993, с.72-73).

Вопросы и задания к документу:
1. Опишите крестьянские волнения в Тамбовской губернии. В чем они обычно выражались и как усмирялись?
2. Благодаря кому крестьянская реформа имела столь мирный исход в Тамбовской губернии?
3.В чем особенно выразилась местная культура в пореформенный период?

§ 23. Тамбовская губерния в пореформенный период

Нехватка земли и поиск крестьянами дополнителных заработков. Нельзя сказать, что жизнь крестьян Тамбовской губернии во второй половине XIX в. только улучшилась. Большой бедой для многих крестьян центральной России была нехватка земли. Особенно заметной она стала через 25-30 лет после отмены крепостного права, когда подросло новое поколение деревенских жителей. Их надо было наделять землей, а ее оставалось почти столько же, что и в 1861 г. В годы после освобождения крестьян тамбовские «мужики» вырубили под пашню значительную часть лесов губернии, распахали все степи, многие неудобные земли. Но земли для молодежи все равно не хватало. Как писал один современник, в Моршанском уезде «повсеместно крестьяне заявляют, что от собственного надела им прокормиться нельзя и многие покупают хлеб на продовольствие семейств или с Пасхи, или с масленицы, или с Рождества, а иные с зимнего Николина дня (6 декабря по старому стилю) или даже Покрова (1 октября по старому стилю)».

Многие крестьянские хозяйства тяжело страдали от неурожаев, пожаров и других бедствий. Жажда получивших свободу крестьян побыстрее улучшить свою жизнь любым путем привела к истощению богатых тамбовских черноземных почв. Крестьяне не оставляли часть земли отдыхать под паром, не привыкли использовать удобрения, даже навоз от скотины не вывозился на поля. В итоге снизились урожаи зерновых растений, стало меньше кормов для скота, и его количество уменьшилось. Все это вело к разорению и нищете многих крестьянских хозяйств. Царский посланник граф Мордвинов, проверявший в 70-е годы XIX в. положение в Тамбовской деревне, писал в своем отчете: «Процент неимущих, живущих постоянно в долг, не имеющих при настоящем положении дел никакой надежды поправиться, возрастает в угрожающих размерах».

Крестьяне разными способами пытались преодолеть житейские тяготы. Один брали землю в аренду у помещиков и крестьян-односельчан. Но это дорого стоило. Другие решили покинуть родные края и переселиться в те районы России, где были свободные земли. Ехали на Дон и Кубань, в Сибирь и на Дальний Восток. Недаром в разных уголках страны можно встретить фамилии Тамбовцев, а в Далекой Амурской области есть село Тамбовка.

Очень многие крестьяне Тамбовской губернии, которые не могли прокормиться со своей земли, но не желали ее бросать и покидать родину, искали дополнительные заработки. Немало крестьян подрабатывали вывозом, то есть перевозкой хлеба и других продуктов сельского хозяйства из помещичьих усадеб на ярмарки и городские базары. Часть тамбовских крестьян летом уходила на несколько недель на заработки в южные губернии России, где урожай трав и хлебов созревал раньше, чем на Тамбовщине. Распространенным видом крестьянской подработки была перегонка стад скота, который закупали тамбовские купцы на юге страны.

В Тамбовской губернии развивалось кустарное производство. В Тамбовском уезде была распространена выделка кож, в Моршанском — изготовление изделий из дерева, в Шацком — (на севере губернии, сейчас Рязанская область) производство овчин (овечьей шкурки) для шитья тулупов.

Некоторые деревенские жители Тамбовщины, не бросая крестьянского труда совсем, устраивались рабочими на проходивших рядом с их жильем железных дорогах (стрелочниками, обходчиками путей, сторожами складов). Очень многие тамбовские крестьяне на осень и зиму, когда в селе было меньше работы, уходили на заработки в промышленность: на сахарные и винокуренные заводы, в шахты Донбасса, на нефтяные промыслы в Баку.

Изменения в жизни помещиков.Денежные подработки облегчали жизнь крестьян. Но только немногие из них могли купить желанную дополнительную землю. А рядом с селами находились большие помещичьи земельные владения, которые «мужики» испокон веков считали своими, незаконно захваченными «барами». К тому же крестьяне видели, что многие помещики, лишившись крепостных, не могли успешно вести хозяйство, разорялись, но не продавали землю, а закладывали ее в банки. Банки, которые были государственными, выдавали помещикам деньги в долг, но царь постоянно прощал эти долги помещикам, чтобы хоть как-то поддержать их. Уже через 5 лет после 1861 г. было заложено больше половины имений тамбовских помещиков. Все это вызывало растущее недовольство крестьян.

Недовольство и возмущение крестьянства часто превращалось в злобу. Больше всего она проявлялась в подпускании «красного петуха». Так называли крестьян поджоги в помещичьих имениях. У ненавистного помещика Черткова в Моршанском уезде хлеба поджигали почти каждый год. Тамбовская губерния занимала одно из первых мест в России по числу поджогов у помещиков. Крестьянская ненависть к помещикам была очень сильна. «Пора их, дьяволов, обничтожить», — говорит молодой крестьянин из рассказа тамбовского писателя А.И. Эртеля.

Но далеко не все крестьяне отличались ненавистью к помещикам. Многие из них не могли не видеть и пользу в существовании многих помещичьих имений, потому что немало тамбовских помещиков сумели создать, так тогда говорили, «образцовые хозяйства». В имениях князей Васильчикова, Вяземского, Барятинского, помещиков Атрыганьева, Павлова, Сабурова применялись современные сеялки, веялки, молотилки и другие сельскохозяйственные машины. Такие хозяева стали первыми засевать большие площади под сахарную свеклу, что было невозможно на маленьких крестьянских участках. Они создавали конезаводы, разводили ценные породы крупного рогатого скота и овец.

Крестьянам была немалая выгода от таких соседей. У них можно было научиться правильно обрабатывать землю, купить хорошие семена, саженцы плодовых деревьев, породистых животных, подработать на уборке свеклы, на подходящих условиях арендовать землю.

Но, как уже говорилось, очень много помещиков не смогло выгодно вести хозяйство, когда у них не стало крепостных крестьян. Наш земляк писатель С.Н. Терпигорев назвал разорение тамбовских помещиков «оскудением». Некоторые из «оскудевших» земледельцев не могли найти места в новой жизни и становились «нахлебниками» и «приживальцами» у своих родных и знакомых. Но большинство разорившихся дворян стали все-таки полезными государству и обществу людьми. Благодаря хорошему образованию, они стали офицерами и судьями, инженерами и врачами, учителями и фабрикантами. Эти профессии являлись тогда нужными, и поэтому бывшие помещики получали деньги не задаром.

В Тамбовской губернии были помещики, которые отдавали деньги на пользу обществу, были благотворителями. Наиболее известным среди них был выходец из старинного и знатного дворянского рода, отставной полковник Эммануил Дмитриевич Нарышкин. Он пожертвовал несколько сот тысяч рублей на строительство нужных жителям Тамбова зданий. Среди этих зданий были сиротский приют и общежитие мужской гимназии. Особую известность Э.Д. Нарышкину принесло участие в строительстве здания для Общества народных чтений. В городе оно так и называлось — Нарышкинская читальня. Здесь устраивались лекции для всех желающих, собирались научные общества, располагался музей и библиотека, в которой мог взять книгу любой житель города. Сейчас в этом здании располагается Картинная галерея.

Вопросы:
1.С какими проблемами столкнулись тамбовские крестьяне во второй половине XIX века? Как они их решали?
2. Какие изменения произошли в жизни помещиков во второй половине XIX века? Как это отразилось на их жизни?

Просветов Р.Ю. Из истории Тамбовского края. Учебно-методический материал. Тамбов, 2002.
Литература
1. Григорьева Е.И. Истоки и становление народных художественных промыслов на Тамбовщине. Машинопись.
2. Дружинина Н.В. Военнопленные в Тамбовской губернии в 1812 г. // Война и общество. Материалы международной научно-практической конференции преподавателей, аспирантов и студентов. 25 февраля 1999 г. Тамбов, 1999.
3. Дубасов И.И. Очерки истории Тамбовского края. Тамбов, 1993.
4. И пыль веков от хартии отряхнув... Хрестоматия по истории Тамбовского края. Тамбов, 1993.
5. История родного края. Учебное пособие для учащихся 7-10-х классов Тамбовской области. Тамбов, 1967.
6. Моисеев Н.Б. Древнейшая история Тамбовского края. Машинопись.
7. Орлова В.Д. Быт жителей Тамбова в XVII-начале XX вв. Машинопись.
8. Перепелкина Г.П., Рыбкина М.Ф. Тамбовская губерния в Отечественную войну 1812 года. (Путеводитель). Тамбов.
9. Полякова Л.В. Край литературный! Машинопись.
10. Тамбовский патерик. Тамбов, Кн. 1, 1999.
11. Чеботарев С.А. Рассказы по истории Отечества. Тамбов, 1995. Примечания

[1] Олег Святославич (сер. II века - 1115), древнерусский князь, внук Ярослава Мудрого. В борьбе с киевскими князьями Святополком Изяславичем и Владимиром Мономахом опирался на союз с половцами, приводя неоднократно последних на Русские земли.

[2] Панки - мордовские племенные князья.

[3] Никоновская летопись о начале нашествия Батыя на Русь и сражении рязанских войск с татарами на Воронеже. 1237 год // И пыль веков от хартии отряхнув... Хрестоматия по истории Тамбовского края. Тамбов, 1993, с. 7.

[4] Дубасов И.И. Очерки истории Тамбовского края. Тамбов, 1993, с. 333.

[5] Небольшие наблюдательные отряды конных воинов, направленные в степь для обнаружения противника и оповещения об этом гарнизонов близлежащих городов.

[6] В более поздние времена также вверх по Вороне, по левому ее берегу, пролегал «Нагайский шлях». Тут, обходя леса, степными дорогами шли на Русь кочевники. Тут, на окраинах Московского государства в «Диком поле», «нигде бо види-те человека, токмо пустыши велия и зверия множество: козы, лоси, волцы, лисицы, выдры, медведи, бобры ... одинокие караулы сидели на дубах, высматривая в поле чернизину».

[7] Никита Романович Юрьев отец первой жены Ивана Грозного, царицы Анастасии. С него начался род Романовых.

[8] Дубасов И.И. Очерки из истории Тамбовского края. Тамбов, 1993, с. 364.

[9] Дубасов И.И. Указ. соч., с. 363.

[10] Дубасов И.И. Указ. соч., с. 363.

[11] Эта деревушка стояла на реке Тонбов (ныне Лесной Тамбов). Корень слова «Тонбов», скорее всего мокшанского про-исхождения и означает «омут, топкий».

[12] В частности, по наименованию населенного пункта Градский Умет, предполагают наличие здесь в древности такого городка.

[13] Мелочные плуты, мошенники.

[14] Дубасов И.И. Указ. соч., с. 369.

[15] Там же, с. 370.

[16] Там же.

[17] Там же.

[18] Там же, с. 372.

[19] См.: И пыль веков от хартии отряхнув... Хрестоматия по истории Тамбовского края. Тамбов, документ № 33, с. 41-42.

[20] По крайней мере, есть сведения, что в одном из изданий «Русской старины» это поселение упоминается под 1664 годом.

[21] Тамбовские Епархиальные Ведомости (ТЕВ), 1915, № 14, с. 429.

[22] ТЕВ, 1916, № 13, с. 442.

[23] Богданов Д. Тамбовский край при Петре I // "Тамбовская правда", 24 апреля 1946 г.

[24] Красинский железоделательный завод возник ввиду увеличившейся потребности в железе при строительстве Петром I флота в Воронеже, а затем и на Балтике. Из числа дворцовых крестьян сюда направляли мастеров литейного и кузнечно-го дела. Сырьем для завода служили местные болотные и озерные руды, древесный уголь. Завод просуществовал до 1733 года, а потом был уничтожен. Завод, очевидно, пытались восстановить, но он уже не мог иметь прежнего значения. Заказы судостроительных верфей в большем объеме стали выполнять липецкие и другие железоделательные заводы, от которых и путь к ним был короче, и сырьевые источники богаче. Своего рода преемником Красинского железоделатель-ного завода явился, впоследствии, чугунолитейный завод купца Оводова, который возник над речкой Пурсовкой в конце XIX века. Перед революцией завод получил нового владельца - Кокарева. После революции завод был национализиро-ван и на его основе позже возник «Текстильмаш».

[25] Существует, однако, и другая версия о происхождении названия поселения. «В Ландратских книгах Тамбовского уезда за 1714 год (ф. 350, кн. 405, л. 548 об.) и за 1717 год (ф. 350, кн. 409, л. 731) упоминается о семье «Кирсана Алексеева сына Зубахина», проживавшей в селе Пурсованье, называвшемся тогда также Кирсаново. Кирсан - просторечная форма имени Хрисанф, которая заимствована от греческого слова «хрисантес», что означает златоцветный. Стало быть, рыжим людям тогда и давали прозвище, а затем имя Кирсан. Почему же город так называется? Дворцовые крестьяне, построив недалеко от села Пурсованья железоделательный завод, стали добывать для него болотную руду. Цвет ее бывает бурый, желтый, буро-желтый. Слово «златоцветный» В. Даль объясняет как золотчатый, золотистый, похожий на золото, золо-того вида. Слово «золото» образовано от общеславянского - желтый. Болотная руда людям казалась златоцветной. Потому и название поселка Кирсаново, который был построен при заводе. Вокруг домов, по всей видимости, вся земля была покрыта болотной рудой. Упомянутый в Ландратских книгах Кирсан Алексеев не является первым поселенцем. Он был сыном Зубахина, а имя свое получил, вероятно, за рыжые волосы, похожие на цвет болотной руды. Так что, надо полагать, расположенный рядом с Пурсованьем поселок Кирсаново дал имя Кирсану Алексееву, а не он поселку.» (Кузнецов В.Т. Мой город. К 200-летию Кирсанова // «Ленинец», №71, 1979). Следует, однако, здесь заметить, что фамилия в рассматриваемое нами время заменялась простым прозвищем. Поэтому Зубахин - это скорее прозвище, а Алексеев - отчество, т.е. сын Алексея. Почему же, таким образом, не мог Кирсан Алексеевич Зубахин со своим семейством быть здесь первым, надолго обосновавшимся, русским поселенцем? К тому же его сыновей также могли именовать не иначе как Кирсановы (Чьи?). А затем и поселение как Кирсаново. Весьма мудрё-ная версия Кузнецова не объясняет также почему, например, в Горьковском районе Омской области тоже существует поселок с названием Кирсаново, а в Воронежской, Самарской и Оренбургской областях существуют поселки Кирсанов-ки. Неужели и здесь были железоделательные заводы и рыжеволосые парни, знавшие греческую этимологию имени Хрисанф? Нам представляется это весьма и весьма сомнительным. Не проще ли придерживаться первой версии, имею-щей фактическое подтверждение и основанной на обычае называть русские поселения по именам их действительных основателей, как: Петровка, Платоновка, Ивановка, Васильевка, Гавриловка, Степановка и многие другие.

[26] И пыль веков от хартии отряхнув... Хрестоматия по истории Тамбовского края. Тамбов, 1993, с.6.

[27] Правда, еще в 1713 году, крымские и кубанские татары, вместе с некрасовцами (казаки-старообрядцы) опустошили весь Тамбовский уезд и увели в свои улусы до 3000 пленников.

[28] Муравьев Н. Из истории населенных пунктов Тамбовской области. Т., 1988, с. 25.

[29] Дубасов И.И. Указ. соч., с. 138.

[30] Левин О.Ю. Религиозная жизнь Кирсановского уезда. 1800-1917 гг. Дипломная работа, Тамбов, 1998.

[31] Левин О.Ю., Просветов Р.Ю., Алленов А.Н. Кирсанов православный. М., 1999, с. 6.

[32] Дубасов И.И. Очерки из истории Тамбовского края, Тамбов, 1993, с. 393.

[33] Дубасов И.И. Указ. соч., с. 146.

[34] Там же, с. 194.

[35] Там же, с. 197.

[36] Там же, с. 345-346.

[37] И пыль веков от хартии отряхнув... Хрестоматия..., Тамбов, 1993, с. 66-67.

[38] Левин О.Ю. и др. Указ. соч., с. 40.

[39] Кузнецов В. Мой город. К 200-летию Кирсанова // «Ленинец», №71, 1979.

[40] Полонский А.М. Первые десятилетия Кирсанова как города // 60 лет Тамбовской области. 200 лет Тамбовской губернии: Тезисы к научно-практической конференции. Тамбов, 1997, с. 13.

[41] Первая городская церковь во имя св. Николая находилась по нынешней Красноармейской улице справа от ворот го-родского рынка. Это подтверждают как сохранившиеся планы города, так и то, что в середине 1950-х гг. здесь проводи-лось строительство и были обнаружены захоронения, бывшие весьма часто при церквах.

[42] Полонский А.М. Указ. соч., с. 14.

[43] Там же.

[44] Левин О.Ю. и др. Указ. соч., с.10-11.

[45] В губернской типографии были напечатаны державинские «Желание зимы», «На посещение в Тамбове типографии епископом Феофилом», «На смерть графини Румянцовой», «Осень в Зубриловке» (первоначальное название оды «Осень во время осады Очакова»), драматические произведения поэта «Торжество восшествия на престол императрицы Екатерины II, отправленное в Тамбов губернатором Державиным в его дом, 1786 год, 28 июня», «Пролог на открытие в Тамбове училища и театра». Ода «На взятие Измаила» и «Речь, говоренная Захарьиным» набирались в типографии, когда Державина в Тамбове уже не было.

[46] Екатерининский учительский институт был основан в Тамбове в 1870 году известным тамбовским меценатом Э.Д. Нарышкиным и содержался на проценты с капитала, пожертвованного им. Именовался в честь покойной первой супруги учредителя. Готовил учительские кадры для начальной и средней школы.

[47] Корпия - нащипанные из тряпок нитки, употреблявшиеся при перевязках вместо ваты.

[48] Левин О.Ю. Религиозная жизнь Кирсановского уезда. 1800-1917 гг. Дипломная работа. Тамбов, 1998.

[49] Вот какие пьесы играны были на Тамбовской сцене до 30-х годов XIX столетия: «Лиза или торжество благодарности», «Россы в Италии», «Ненависть к людям и раскаяние», «Сын любви», «Казаки в Швейцарии» (драмы). Комедии: «Мужья - женихи своих жен», «Ссора, или два соседа», «Дон-Жуан». Оперы: «Медведь на постое», «Жид в бочке», «Правдивый лжец». Не обходилось и без трагедий. Давали «Поликсену», «Фингала», «Ксению и Темира», «Сорену и Замира». Сословное женское учебное заведение для детей дворян.

[50] Сословное женское учебное заведение для детей дворян.

[51] Женский Вознесенский монастырь г. Тамбова.

[52] Владельцами части имения стали и другие братья - контр-адмирал И.А. Баратынский, сенатор П.А. Баратынский, их сестра М.А. Панчулидзева.

[53] Также носят имена своих бывших владельцев и другие близлежащие села Ильиновка (Ильинка), Рачиновка и Марьинка.

[54] Илешин Б.И. Литературные тропинки отчего края. М., 1986, с. 53.

[55] Материалы свода памятников истории и культуры РСФСР. Тамбовская область. М., 1978, с. 206.

[56] Нанка - хлопчатобумажная ткань китайского происхождения. Люстрин - название шерстяной ткани с лоском.

[57] В ходе проведения крестьянской реформы 1861 года в Тамбовской губернии произошли крестьянские восстания. Особый размах они приобрели в Кирсановском и Моршанском уездах. В фондах ГАТО Тамб. губернатора, волостных управлений, губернского по крестьянским делам присутствия хранятся документы, отражающие размах крестьянских выступлений. Для усминерия тамбовских крестьян в 1861 году на военное положение поставлены были Казанский, Азовский и углицкий полки и несколько стрелковых батальонов.

Наверх