Герб города Кирсанова

Чарующие кружева

Вот как бывает в жизни. Давно знаком с человеком. Не раз беседуешь с ним, но все как-то торопливо, в спешке дел. И потому оказывается, что многое из главного в человеке узнаешь не от него, а от других людей.

Так получилось и с Григорием Васильевичем Яркиным, давним внештатным корреспондентом газеты "Ленинец", лауреатом ее премии имени Маркидонова за 1985 год. Кстати, всю ее Григорий Васильевич перечислил в Фонд мира, зная о войне не со стороны. Он сам участник Великой Отечественной, инвалид второй группы, награжденный за боевые действия орденами Красной Звезды и Отечественной войны второй степени. Последний орден нашел Яркина сравнительно недавно, лет пятнадцать назад. А в год празднования 40-летия Великой Победы к нему прибавился еще один такой же орден, только первой степени.

Что я еще знала о Яркине? Что он коммунист, до ухода на пенсию много лет учительствовал в Голынщинской восьмилетней школе, вел там историю. Что разбирается Григорий Васильевич в садоводстве, как-то по своей инициативе даже приходил ко мне домой лечить заболевшую грушу.

На этом, пожалуй, и кончились мои сведения о Яркине, дополняемые разве что личными впечатлениями о нем, как человеке, не утратившем с годами неуемного интереса к жизни.

Поэтому недавний разговор о Григории Васильевиче как мастере на все руки приятно удивил меня, особенно упоминание об его увлечении резьбой по дереву. Он украсил свой дом в поселке Юбилейном так, что никто не может пройти мимо, не заглядевшись.

Мне тоже захотелось посмотреть на дом. И я тоже долго не могла оторваться от завораживающей красоты деревянных кружев, украшающих все наружные стены.

Правда, Григорий Васильевич свое особое пристрастие к резьбе не подтвердил, хотя и показал некоторые свои работы по дереву - два стола с резными ножками, резное украшение к трюмо, разные резные рамки. Делал их не для провождения времени, а для удобства и красоты быта.

Времени, собственно, Яркину всегда не хватало, так как отдавал его не только школе, где вел, оказывается, еще и уроки труда. Много отдавал его заботам о своей довольно большой семье, для которой одного учительского заработка было явно мало. Поэтому, умея отлично плотничать, он брался ставить дома односельчанам.

Свой дом от начала до конца построил лично сам. Получился тот добротным, удобным и веселым, но чего-то, казалось Григорию Васильевичу, не хватало в нем. И когда ушел на пенсию и стало попросторней со временем, решил украсить его резьбой... Да не только по карнизу и наличникам, а и по самим стенам.

Работая то дрелью и коловоротом, то перками и сверлами, то стамесками разной формы, два года вырезал из древесно-волокнистой плиты затейливую вязь. Узоры придумывал сам или подсматривал где невзначай - по телевизору, в журнале каком. Для каждой части дома придумывал свой узор - для карниза и наличников построже, для настенного украшения позамысловатей. Выпиленное покрывал олифой и краской, синей, голубой, желтой, кое-где вкрапливал красную, в зависимости от того, куда предназначался узор. Потом приклеивал его к белому пластику или ДВП, которыми облицованы стены. Вот на этом-то белом синяя и голубая вязь и смотрится деревянным кружевом, дополняемым изящными двойными зубцами карниза, строгим рисунком оконных наличников.

Кто-то сначала сомневался в задумке, жалел яркинский кропотливый труд. А он день ото дня все больше воодушевлялся им, получая удовлетворение и радость.

Теперь та работа давно позади. И Григорий Васильевич всего себя отдает другому кружеву, каким кажутся на фоне неба кроны груш и яблонь в его саду. Прежде всего поражает чистота сада. И не только в том смысле, что в нем нет сорняков. Что на каждом, хорошо ухоженном метре даже в тени отлично растут лук, помидоры, тыква. Академически чисты сами деревья, гладкие и здоровые стволы которых побелены известью, а на ветках и листьях нет и признаков садовых вредителей.

Большинство веток необычны. Они приживлены к этой яблоне или груше от другой. У груши бессемянки тянется ветвь бергамота. К бере зимнему привита дочь Бланкова, на одной ветке ранне-весенним черенком, на другой - июньским глазком. Обе прививки хорошо принялись. Даже опытному глазу их заметить трудно, и Григорий Васильевич сделал рядом пометки - "флажки" из изоляционной ленты.

Груши особая любовь и привязанность Яркина. Их у него, пожалуй, более всего, уже плодоносящих, молодых и совсем малышей, высаженных только в этом году.

Немало и яблонь, в основном сорта янтарного, ко многим из которых привиты другие сорта. У одной из таких яблонь почти нет собственной кроны. Ее Григорий Васильевич спилил, а на ее место привил яблони нескольких сортов, в том числе сахарного арката и мирончика, черенки которого привез из Орла от старшей дочери.

Всех детей у Григория Васильевича и жены его Елены Елизаровны четверо: сын и три дочери, одна из которых, Лидия, живет с семьей в другой половине резного яркинского дома. Работает в одной из кирсановских организаций. Остальные, окончив учебные заведения, разъехались из родного гнезда. Сын во многом пошел в отца. Как и он, преподает после педагогического института историю в школе, ведет еще и пение, получив музыкальное образование в детской музыкальней школе. Как и отец, любит мастерить. Своими руками оформил в современном стиле кабинет истории в школе. Сделал немало другого полезного, как и отец, не умея праздно проводить время.

Несмотря на возраст, не сидит в праздности и Григорий Васильевич. Сейчас он отделывает летнюю комнату в саду, в зеленом кружеве которого наливаются соком яблони и груши.
23 июля 1988 г.

Наверх