Герб города Кирсанова

Тысяча его друзей

После ухода в отставку подполковник Рябов оказался перед выбором: отгрузить с Севера, где служил много лет, книги или кровельное железо. Железо ему было крайне необходимо, так как Тимофей Григорьевич давно решил строиться. И потому, что знал, что на их общей с женой родине, в Кирсанове, нелегко с квартирным вопросом. И потому то жилье хотел иметь по своему вкусу, чтобы было удобно в нем не только семье, а и книгам, которых уже тогда у Рябовых насчитывалось несколько сотен.

Еще один контейнер взять было нельзя, и Рябовы отдали предпочтенье книгам. Сделали это, собственно, без колебаний, хотя позже испытали немало неудобств. Прежде всего оказалось, что хозяйка, у которой сняли в Кирсанове квартиру, против того, чтобы книги внести в дом. Опасалась, что провалится пол. Пришлось оставить их в сарае. А строясь, не раз вспоминали о том кровельном железе.

Построились, однако, быстро, в несколько раз быстрее, чем получили место для строительства на улице Полковой. Название ее для Тимофея Григорьевича и жены его Анны Кирилловны в некотором роде символическое, постоянно напоминающее о годах военной службы.

Для Тимофея Григорьевича она началась с призыва на срочную службу. Жил Рябов в то время в Ленинграде, куда приехал подростком от полусиротской судьбы. Отец Тимофея Григорьевича погиб в борьбе с бандой Мамонтова в 1919 году, когда Тимофею шел пятый год. Рос у родственников. Один из них, добавив года, отправил Тимофея по вербовке в Ленинград учиться на мозаичника. Выучившись, отделывал вместе с другими строителями ленинградские кинотеатры "Рот-фронт", "Гудок", здание политехнического института, рыбный магазин, театр имени Кирова:

Сергея Мироновича Кирова, тогда первого секретаря Ленинградского обкома партии, Рябов видел трижды. Первый раз - в мастерской мозаичных работ вблизи Невской заставы, куда Сергей Миронович зашел поговорить с рабочими. Один из них посетовал на необходимость вручную шлифовать мозаичные плиты, тут же высказал свои соображения о возможных несложных шлифовальных станках. Киров внимательно выслушал, что-то записал, и вскоре в мастерскую пришли пятьдесят шлифовальных станков, изготовленных на одном из ленинградских заводов по намёткам того рабочего. Вторично Рябов увидел Кирова на собрании строителей в Доме культуры. Речь на нем шла о качестве строительных работ, и Киров, выступая, критиковал узкие лестничные площадки в жилых домах. Предлагал больше заботиться об удобствах жильцов. А в августе 1934 года Сергей Миронович присутствовал на празднике строителей на Васильевском острове, посвященном досрочной сдаче ленинградских школ. Киров поздравил с успехом строителей, многие из которых получили тогда подарки. Тимофею Григорьевичу, ставшему к тому времени мастером мозаичных работ, вручили патефон.

В 1936 году его призвали на действительную. В ходе службы вступил в партию. А когда вернулся в Ленинград, оттуда направили на годичные военные курсы по подготовке командиров взводов, а позднее в военное химическое училище химзащиты РККА.

Так Рябов стал уже кадровым военным. Им и встретил Великую Отечественную войну, пройдя ее всю от начала до конца в составе 12-й гвардейской Пинской Краснознаменной ордена Суворова стрелковой дивизии.

Свои почетные боевые звания дивизия завоевала уже в ходе упорной обороны и наступления. А сначала было горькое и трудное отступление. От Смоленска шли через Можайск на Брянск, потом на Тулу. Здесь, на реке Упе, заняли оборону и уже не отступили назад, перейдя в декабре 1941 года в наступление. За день до нового, 1942 года освободили Калугу. Пошли с освободительными боями снова на Брянск. Шли тем же путем, которым год назад отступали, но теперь уже не опускали головы перед уцелевшими жителями.

От Брянска тот путь пошел на Курск, Чернигов, Калинковичи, Мозер, Пинск, Брест... Днепр форсировали под местечком Любичи. Тогда и вырвались вперед два батальона, одним из которых командовал наш земляк Петр Васильевич Коньков, воевавший в той же дивизии, что и Тимофей Григорьевич. Быстрому продвижению батальонов помогли партизаны из отряда Ковпака, указавшие свободное от немцев направление. Но на другом берегу Днепра на них двинулись немецкие танки и артиллерия, и батальонам пришлось занять оборону. Они держали ее трое суток, пока не подошли остальные, - лишь с автоматами, пулеметами и 45-миллиметровыми орудиями. Из батальона майора Конькова в живых осталось немного. Одиннадцати из них, в том числе Петру Васильевичу, присвоили звание Героя Советского Союза.

Не обошли боевые награды и Рябова, начавшего войну в звании младшего лейтенанта и кончившего ее капитаном. Первую медаль "3а боевые заслуги" он получил в 1941 за упорные оборонительные бои под Тулой, когда в составе небольшой группы бойцов оборонял деревни Костино и Малиновка. Потом была еще одна такая же медаль - за бдительность во время оперативных дежурств, дважды спасшую полк от неожиданных атак немцев. В 1944 году после успешного форсирования дивизией Одера Рябову вручили орден Отечественной войны II степени. К тому времени он уже больше года был заместителем командира полка по снабжению, неся ответственность за обеспечение полка боеприпасами, продовольствием, вещевым снаряжением, горючесмазочными материалами.

Река Одер - это уже немецкая территория. На нее Тимофей Григорьевич, вступал, пройдя уже большую часть Прибалтики и Польши. Немцы все еще упорно сопротивлялись, и в 1945 году Рябов получил еще один орден - Красной Звезды, опять за обеспечение боев всем необходимым.

Анна Кирилловна тоже участница Великой Отечественной. С января 1943 года воевала она в войсках противовоздушной обороны, в 183 Краснознаменном артиллерийском полку. Была орудийным номером, выполняла наводку орудия на вражеские самолеты.

Их полк стоял в Воронежской области на охране единственного уцелевшего моста через Дон, имевшего потому важнейшее стратегическое значение. Они сбили над ним более ста самолетов противника, за что полк и был награжден орденом Красного Знамени. А когда началось наступление наших войск на Сандомирском направлении, полк перебросили во Львов, и Анна Кирилловна опять была орудийным номером - теперь на приборе управления зенитно-артиллерийским огнем. Она вернулась с войны в августе 1945-го. Стала потом женой Тимофею Григорьевичу.

На улице Полковой Рябовы живут 26 лет. Когда строили дом, Тимофей Григорьевич нигде не работал, имея хорошую военную пенсию. После пошел работать на рядовую должность на лесоторговый склад, куда пригласили его из-за компетенции в части сборки щитовых и каркасно-насыпных домов. Он не только консультировал в этой части покупателей, а и помог многим поставить такие дома, неизменно отказываясь от платы. Мотивировал он этот отказ своей материальной обеспеченностью. Честность же и принципиальность считал и считает своей партийной обязанностью. Потому и избирали его несколько лет председателем ревизионной комиссия райпо, где Тимофей Григорьевич работал позднее.

Теперь он окончательно на пенсии. Увлекается рыбалкой, еще более - как и Анна Кирилловна - чтением. Книг у Рябовых сейчас более тысячи. Книги стоят двумя плотными рядами на высоких стеллажах, задернутых шторою. В рядах тех много редких изданий и совсем нет парадности. Книги, видать читаны-перечитаны. И не только Рябовыми, а и людьми посторонними. Тимофей Григорьевич не умеет отказывать, хотя потом нередко огорчается из-за небрежного отношения к книгам. Многие не возвращаются вовсе. Часть находится совершенно случайно. Несколько редких книг, например, передал Рябову книжный магазин, куда их принесли как букинистическую литературу. Работники прилавка узнали об их хозяине, по штампу которым обозначено "Книги из домашней библиотеки Т. Г. Рябова".

Самого Тимофея Григорьевича работники кирсановских книжных магазинов хорошо знают лично. Собственно, они-то и порекомендовали написать о нем как о книголюбе. Но рассказ получился ширe и потому не включил многих моментов, отражающих именно эту сторону.

Об одной книге из библиотеки Рябова хочется сказать особо. Эта книга - сборник статей о Великой Отечественной войне. В одной из них подполковник Кавицкий, бывший заместителем командира полка, в котором воевал Рябов, упоминает о Тимофее Григорьевиче как участнике разработки плана по взятию Бреста. Та книга передана Рябовым в краеведческий музей, хотя, конечно же, ему особенно дорога.
Собственно, они ему дороги все - более чем тысяча его книг, каждую из которых он считает своим другом.
28 мая 1986 г.

Наверх