Герб города Кирсанова

Песенная душа

Мне повезло. У Веры Николаевны Кондрашкиной как раз гостила ее мать, Зинаида Ивановна, приехавшая издалека. Чтобы прийти свекрови, Марии Федоровне, понадобилось не более двух минут, так как живет она рядом, на той же улице Гагарина, где живут, кстати, все пятеро ее сыновей.

Женщины присели к столу в одной из комнат, и недолго посовещавшись, запели про тонкую рябину, что качается одиноко немало уж лет у невысокого тына. Запевала Вера Николаевна чистым сильным голосом, похожим на всем известный зыкинский. А Зинаида Ивановна и Мария Федоровна вторили ей тоже красивыми более низкими голосами. Чувствовалось, что поют они вместе не впервые, что пение для них занятие привычное и, видать, любимое.

О том, что это так, я уже знала из рассказа самой Веры Николаевны. Знала, что выросла она в семье музыкально одаренной и певучей. Мать, несмотря на нелегкую трудовую жизнь, играла и теперь играет на гитаре и балалайке, от жизненных невзгод до сих пор спасается песней. Брат самоучкой овладел баяном, а сестры многие годы были связаны с самодеятельной сценой.

Когда первый раз поднялась на нее Вера Николаевна, она уже и не помнит. То ли, когда была такой, как дочь - семиклассница Лена, то ли как сын - пятиклассник Алеша. А уж в возрасте старшего сына Андрея, только что вернувшегося из армии, получала, пожалуй, за пение призы.

Последние из них - хрустальная ваза и настольные часы, а также почетные грамоты и один из дипломов-Кондрашкина получила в последние полтора-два года, когда работала уже секретарем - машинисткой на фабрика "Юность". Едва поступила сюда, как услыхала, что выявляются желающие участвовать в самодеятельном концерте на предстоящем празднике 8 Марта. Конечно же, она тут же выразила желание и согласие, как выражала их не однажды, когда работала на заводе текстильного машиностроения, в колхозе "Прогресс", в исполкоме Уваровщинского сельского Совета. На первой же репетиции порадовала всех искусством петь русские народные песни. А на концертах ее вызывали, как говорится, на бис.

Концерты были не только на своей фабрике, а и в районном Доме культуры, да на фабрике "Победа", куда выезжали с репертуаром, посвященным уже Дню Победы. Веру Николаевну везде принимали очень тепло. А сама она признается, что просьбы спеть еще ей особенно дороги от слушателей хорошо знакомых, потому что более всего волнуется она перед коллективом, где знают ее. Казалось бы, должно быть наоборот: волноваться перед большой аудиторией, на ответственных смотрах. Она же там, напротив, смелее и увереннее - от темноты зала, от мысли, что никто или почти никто не узнает ее, и если что не так, то не так стыдно...

Впрочем, однажды она испугалась именно на таком большом и ответственном концерте. Был он посвящен заключительному смотру художественной самодеятельности в честь 40-летия Великой Победы и проходил в Тамбове, куда с фабрики "Юность" после городского смотра получили право поехать три человека. Была среди них и Кондрашкина, исполнившая песню из зыкинского репертуара "Снег седины". Когда кончила петь, сквозь шум аплодисментов услыхала: "Еще!" и запела песню "Журавки", про верных солдатских вдов с их свиданиями с любимыми только во сне. После песни в зале наступила тишина, которая и напугала Веру Николаевну. Не слыша аплодисментов, она лихорадочно думала: "Не понравилось", "Провал", "Почему?" И тут зал взорвался плеском рук...

С того областного смотра она и привезла хрустальную вазу и диплом за творческие успехи и активное участие в художественной самодеятельности. А в автобусе и дома слушала взволнованные признания Алеши и Лены, тоже ездивших с нею на смотр, что и они напугались той тишины и тоже волновались за нее.

Они, ее младшие дети, бывают почти на всех ее концертах, в том числе еще на одном областном, посвященном XXVII съезду КПСС, на котором Вере Николаевне тоже вручили награды. В этом году первые свои награды за активное участие в художественной самодеятельности получила и Лена. Было это в пионерском лагере, до которого, казалось, она не проявляла интереса к сценическому искусству. Дома тоже пела не слишком часто, хотя иногда подпевала в семейных спевках. Вера Николаевна уже с огорчением начала было подумывать, что дочь не в нее, как увидала, а вернее, услыхала ее на концерте в пионерском лагере и поняла: у дочери тоже песенная душа, и ей только надо помочь выйти на простор.

Сама она уже не может не петь, хотя как матери троих детей и женщине, обремененной помимо работы немалым домашним хозяйством, ей порою кажется не до песен. Но именно тогда и приходит к Вере Николаевне какая-нибудь из тех русских мелодий, какая способна утешить и вселить силу. И она запевает, сначала тихонько, как бы про себя, а потом и в полный сочный и звонкий свой голос. И чувствует, как облегчается душа, как возвращаются в нее покой и радость. Муж, Петр Андреевич, на дальние концерты отпускает Веру Николаевну не всегда охотно, но в общем-то песенное пристрастие жены одобряет. Особенно довольна Мария Федоровна, свекровь, несмотря на возраст, сохранившая и интерес к песне, и желание спеть самой. Славно и озорновато улыбаясь, она говорит:
- Счастливая я: три снохи у меня певуньи, есть с кем спеть.

И хотя только что сетовала на усталость от утомительной для нее ходьбы в центр города, уже предлагает Вере Николаевне и Зинаиде Ивановне:
- Может, еще одну споем? И они снова поют - мягкую задушевную русскую песню. Может быть, ту, за исполнением которой заснята Вера Николаевна на одной из фотографии, что лежат на столе и сделаны на разных концертах художественной самодеятельности, в которых она участвовала.

Она знает: будут и впереди такие концерты. К очередному из них Кондрашкина вместе с другими самодеятельными артистами фабрики "Юность", среди которых немало талантливых, начнет готовиться в ближайшее время. И уже заранее чувствует от этого и праздничность, и приподнятость.
12 августа 1987 г.

Наверх