Герб города Кирсанова

Души потребность

Среди постоянных слушателей музыкальных суббот директор детской музыкальной школы Г. А. Сальникова одним из первых назвала Владимира Ивановича Чуфистова. Житель села Шиновки, работник одного из кирсановских учреждений, он сразу расположил приветливостью и общительностью, умением просто и доверительно вести беседу.

Любовь к музыке Владимир Иванович подтвердил. Однако тут же исключил собственную большую музыкальную одаренность. Не без юмора рассказал о двух давних случаях, когда специалисты своего дела без восторга встретили желание Чуфистова петь в хоре. Первый раз он все-таки остался в нем, в другой раз, обидевшись, ушел. Но с самодеятельностью все-таки не порвал. Участвует в ней до сих пор, выступая то в роли ведущего, то чтеца, то играя на гитаре и даже напевая под нее. Слушателям обычно нравятся выступления Владимира Ивановича, и том числе его пение. А дома под аккомпанемент его гитары нередко поет вся семья. Владимир Иванович особенно любит песню "Волжанка", как сам признается, за слова "на свете нет красивей золотых твоих волос", как бы специально придуманных для его жены Валентины Ивановны. Работает та медсестрой в центральной районной больнице. Поет тоже с удовольствием и на одном из конкурсов медсестер, в программу которого входило и пение, получила призовое место. Кстати, пела она тогда песню "Роща", тоже любимую у всех Чуфистовых и потому часто исполняемую ими.

Владимир Иванович с гитарой и в роли ведущего запечатлен даже на стенде, посвященном жизни коллектива, где трудится. На соседнем стенде снова его фамилия - уже на почетных грамотах за призовые места в областных лично - командных соревнованиях по летнему многоборью, по стрельбе из малокалиберной винтовки. А вообще Чуфистов увлекается всеми видами спорта, ведет даже секцию борьбы самбо, год назад получив удостоверение инструктора-тренера на общественных началах.

Он и день начинает со спортивных занятий, порою в ущерб завтраку. На работу ходит, как и Валентина Ивановна, только пешком. А в гости к матери в родные Кобяки ездят всей семьей на велосипедах. Зимою все становятся на лыжи. И потому не случайны спортивные успехи и у старшего из сыновей Романа, учащегося совхоза-техникума.

К Кобякам, судя по всему, отношение у Чуфистова нежно-влюбленное. О дороге, которая ведет туда, он сочинил едва ли не целую поэму, начинающуюся словами: "Берешь начало ты от моего порога, проселочная скромная дорога, дорога жизни моего села...". Поэма занимает значительную часть толстой тетради со стихами Владимира Ивановича, пусть не совсем совершенными, но подкупающе искренними. Впрочем, некоторые из них, например, посвященное жене Валентине Ивановне вполне могло быть опубликованным. Стихи эти давние, едва ли не юношеские, но по интонации, с какой читал их Владимир Иванович, чувствовалось, что и теперь они дороги ему, и ничто из сказанного в них до сих пор не утрачено.

Позже я встречалась с Валентиной Ивановной. Слушала ее очень теплые слова о муже и радовалась, что не обманулась ни в ней, ни во Владимире Ивановиче. Образ его, как человека тонкой лирической души, не лишенного, однако, воли и целеустремленности, подтвердился и дополнился другими немаловажными качествами, Оказывается, Чуфистов при строительстве личного дома в Шиновке многое делал своими руками, умея и плотничать, и столярничать.

Он и теперь большую часть хозяйственных забот берет на себя, хотя не исключает из них сыновей. (Один из них, как говорилось, учится в совхозе-техникуме, другой еще школьник). По утрам все трое, учитывая специфичность работы Валентины Ивановны, связанную со скользящими дежурствами, умеют сами обслужить себя. Умеют дать Валентине Ивановне возможность отдохнуть, которой она, впрочем, не всегда пользуется.

По этой причине, а также опять из-за специфики работы Валентина Ивановна очень редко составляет мужу компанию по посещению музыкальных суббот в детской музыкальной школе. Но ходить туда с сыновьями или одному не препятствует, понимая эти посещения, как потребность души. Так понимает их и Владимир Иванович и рассказывает, как во время полуторамесячной командировки в Ташкент прослушал весь репертуар оперного театра имени Алишера Навои. На опере Вебера "Вольный стрелок" Владимир Иванович побывал даже дважды. Он сразу запомнил и потом не раз напевал полюбившиеся слова из нее: "Что лучше охоты?: В леса и болота с утра без заботы мы рыскать идем..." Запомнил и заучил не напрасно, так как, признаваясь в неравнодушии к миру музыки, подлинным своим увлечением называет охоту и рыбалку.

Впрочем, Чуфистов тут же весело признается, что охотничьими и рыбацкими трофеями семью слишком не балует. На охоте он более всего боится оставить подранка. И потому стреляет лишь наверняка, будучи к тому же уверенным, что убитая птица не окажется в недосягаемом месте - на середине озера или в глухих камышах. Умея владеть собой, старается не поддаваться слепому азарту, из-за которого чаще всего и гибнет бесполезно дичь или зверь. Да и вообще охоту любит скорее из-за возможности лишний раз побывать в лесу или на озере, полюбоваться на вечернюю или утреннюю зарю, испытать неповторимое чувство слияния с природой. Поэтому на вопрос Валентины Ивановны "Кого убил?" он без всякой досады и даже весело ответит: "Время убил" и принимается стаскивать охотничьи сапоги или лыжи. А сам уже прикидывает, когда снова сможет надеть их.

И все-таки, справедливости ради надо заметить, что охотник Чуфистов вовсе неплохой. Доказательство тому - лосиные рога, которые украшают одну из комнат в доме Чуфистовых. Какое-то время назад в их прежней квартире были и чучела разных птиц, некоторые из них Владимир Иванович подарил музею Тамбовского педагогического института, в котором учился заочно на биохимической факультете.

Я не осмелилась сказать Чуфистову, что нередко охоту или рыбалку связывают непременно с выпивкой. Но он будто угадал мои мысли и опять с тонким юмором рассказал о том, как еще в отрочестве трижды попробовал хмельного и как поставил на нем твердый крест, поняв, что ничего приятного оно не несет. Так же вышло и с курением.

А к природе у Владимира Ивановича склонность, видать, давняя. Не случайно на биохимический факультет педагогического института он поступал еще ранее и на очное отделение. Но не прошел по конкурсу. По окончании медучилища десять лет работал на разных должностях по специальности. А мечту о биологическом образовании так и не оставил. Имея уж семью, поступил все-таки на заочную учебу на желанный факультет и успешно закончил его.

Полученные там знания на теперешней работе Чуфистову не слишком нужны. Зато помогают ему тоньше и точнее чувствовать и знать все живущее и растущее на земле, полнее удовлетворять потребность души в общении с природой.
Июль 1986 г.

Наверх