Герб города Кирсанова

Сквозь пули, сквозь ветер...

То время краснозвездных шлемов, пулеметных тачанок, алых стягов на оружейных штыках называют суровым, тревожным и легендарным. И слова о том времени, когда говорят и пишут о нем, подбирают особые, волнующие и возвышенные. А Александр Елизарович Афанасьев рассказывает о них по-будничному просто.

Осенью 1917 года девятнадцатилетнего сельского парня из Кирсановского уезда взяли на военную службу. Сначала зачислили в маршевую роту. А потом в числе восьми добровольцев направили во второй интернациональный полк, вошедший в состав только что сформированной 16 стрелковой дивизии В. И. Киквидзе. Присягу от бойцов принимал лично сам комдив. Он и повел их в первый для Афанасьева бой с отрядами генерала Краснова. Бой начался утром, а днем В. И. Киквидзе был смертельно ранен. Тело его отправили в Москву. А для Афанасьева было еще много других боев, в том числе с бандой Махно и белоказаками, поднявшими мятеж в станице Вешенской на Дону, с отрядами других врагов Советской власти. Афанасьев в тех боях был пулеметчиком, первым номером знаменитого "Максима", установленного на прославленной гражданской войной пулеметной тачанке. Впрочем, нередко "максим" и Афанасьев оказывались в пешем строю. А после того, как полк отбил у белых Луганск, расстались друг с другом.

Причиной тому стал тиф, еще один памятный и страшный участник гражданской войны, отнявший множество человеческих жизней. Без него тоже редко обходится описание событий тех лет. Не обошлось без него и в жизни красноармейца Афанасьева. После боя за Луганск, сразу впал в беспамятство. Очнулся в тифозном бараке одного из военных госпиталей. Таких больных здесь практически не лечили. Не было ни лекарств, ни медперсонала.

Афанасьеву повезло. Кто-то из фельдшеров оказался земляком. Посодействовал эвакуации его в Тамбов. Оттуда Афанасьева отправили на родину, в Кирсанов, тоже в госпиталь, расположившийся в здании бывшего монастыря. Едва Александр Елизарович стал поправляться, как стал думать о возвращении в свой полк. Но прежде пришлось побывать в конном бою с антоновцами, одна из групп которых объявилась в это время в Иноковке. А потом опять родной второй интернациональный стрелковый полк, служба в котором ввиду завершения гражданской войны закончилась назначением в рабкрин.

Александр Елизарович, как говорилось, рассказывает о своем участии в гражданской войне без горячих жестов и громких слов. Хотя при воспоминании об этом у него заметно крепнет голос и молодеют глаза. А в подтверждение рассказанного подает он военный билет, где в графах о прохождении Афанасьевым военной службы сказано с предельной лаконичностью:
"С IX-17 по Х-22 г. 2-й интернац. стр. полк, стрелок". А чуть ниже идут тоже немногословные, но так много вмещающие в себя строки: "С II-42 по 9/V-45 г. участие в Великой Отечественной войне, в составе 36 гв. стрелк. дивизии, 5 стр. ударной армии. Демобилизован 25 сент. 45 г.".

На эту вторую войну Александр Елизарович пошел уже 44-летним. Как и в гражданскую, снова имел дело с пулеметами, но только уже в сочетании с мирной своей профессией - слесаря по ремонту техники (в основном сельскохозяйственной). На войне, ясно, техника другая. И он, как слесарь передвижных артиллерийских мастерских, ремонтировал пулеметы и средние пушки зачастую совсем недалеко от передовой, а иногда и на самой передовой. Попадал не раз под обстрелы и бомбежки. Осколки от связок гранат, сброшенных немцами с самолета в январе 1943 года под Сталинградом, не дают Анафасьеву покоя и поныне. Правда, тогда казалось, они не причинили ему большого вреда. Отлежался в медсанбате и опять принялся за свое воинское дело. А спустя годы боли в ногах все больше дают о себе знать.

Он дошел до самого Берлина. В последние месяцы Великой Отечественной, когда на завершающем ее этапе отпала нужда в некоторых вспомогательных военных службах, Афанасьев нередко принимал непосредственное участие в боевых действиях. Часто с такими же, как он, бойцами находился в обороне, чтобы обеспечить продвижение наступающих войск.

Он вновь, как в юности, лежал за пулеметом, и вновь разил врагов. Делал это, видимо, неплохо, потому что одну за другой получил благодарности от имени Верховного Главнокомандующего: за взятие разных немецких городов.

Вместе с медалями "За боевые заслуги", "За освобождение Варшавы", "За взятие Берлина" Афанасьев принес те благодарности домой, в Вячку, где живет и поныне. С немалой гордостью Александр Елизарович показывает еще один документ, полученный им совсем недавно, в дни празднования 70-летия Великого Октября. Документ этот - приветствие ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета и Совета Министров СССР. В нем говорится: "Вы принадлежите к тому поколению советских людей, которые совершили величайшую в истории человечества революцию, в жестоких схватках с внутренними и внешними врагами отстояли завоевания Октября, делали самые трудные шаги по пути строительства социализма..."

К этим шагам Александр Елизарович тоже прямо причастен. Он состоял и некоторое время руководил Вячкинской сельскохозяйственной коммуной "Новый мир", работал позднее в МТС и на ремонте сельхозтехники в вячкинском колхозе. Да и сейчас, несмотря на свой 90-летний возраст, откликается на просьбу помочь запаять радиатор, сделать другое посильное дело.

И когда Александр Елизарович просто и буднично, как рассказывал, укладывал опять на хранение свои документы, на память пришли строки из стихов молдавского поэта Заднипру, посвященные ветеранам: "Сквозь пули, сквозь ветер жестокий и хлесткий, прошли они, веря в большие дела...". Среди прошедших через это - Александр Елизарович Афанасьев, участник гражданской и Великой Отечественной войн.
23 февраля 1988 г.

Наверх