Сорокин В.А.
Сорокин Е.А.

Да, они хотели стать капитанами, Витя и Женя Сорокины, два брата-школьника из города Кирсанова. Они не скрывали своей мечты. Старший, Виталий, успел даже сделать несколько шагов навстречу ей. Еще будучи десятиклассником, он попросил военкомат направить его в военное морское училище и с трепетом ждал того дня, когда станет курсантом.

21 июня на школьном выпускном вечере получил аттестат зрелости, а спустя пять дней уже покинул родной дом и город. Началась война, и вчерашний десятиклассник Витя Сорокин добровольцем попросился на фронт. Но тогда, в самом начале войны, необстрелянных мальчишек еще не посылали на фронт. И Виталий, как было запланировано, стал курсантом Каспийского военно-морского училища.

Однако теперь, когда враг топтал Советскую землю, Сорокин уже не хотел быть курсантом. Он рвался на передовую. И добился-таки отправки в Особый батальон морской пехоты, сражавшийся на Ленинградском, а потом и Северном фронтах.

Женя страшно завидовал брату. Он тоже на время оставил мечту о плавании в дальние страны и почти каждый день осаждал военкомат просьбами отослать его скорей на фронт. Пока, наконец, работники военкомата не пожаловались родителями и попросили их уговорить парнишку закончить школу. Он закончил ее. А в феврале сорок третьего был зачислен в минометный полк и уехал воевать под Курск.

Маленькая, очень уютная квартира на углу улиц Советской и Коммунистической. Над невысоким диваном висят три большие фотографии. На двух из них - Виталий и Евгений Сорокины. Совсем юные, красивые, с серьезным взглядом мальчишеских глаз. Такими они были в 1941-ом. Такими навсегда остались в памяти друзей и родителей - Матрены Митрофановны и отца Александра Акимовича, до последнего своего часа не верившего в гибель сыновей.

Его фотография висит сейчас между портретами. А за круглым столом, покрытым белой скатертью сидит красивая пожилая женщина с той серебряной сединой в волосах, которую обычно называют благородной. Дрожащими руками она перебирает толстую пачку писем, а из темных глаз, не утихая, текут и текут прозрачные слезы. Святые материнские горючие слезы, которых за время войны и за десятилетия после нее пролито немало.

Матрена Митрофановна, наверное, уже на память знает эти письма. Но все равно вчитывается в хорошо сохранившиеся торопливые строки. Написанные карандашом и чернилами на тетрадных листах, почтовых открытках и просто на газетном обрывке.

"Дорогие мама и папа. Я пишу вам при свете самодельной коптилки. За одним столом со мной товарищи чистят "Максимку", недавно вышли из трудного боя.… Но сознание, что эта война священная, Отечественная, придает нам силы и стойкость. "В боях за Советскую Родину старшина 1 статьи Сорокин В.А. 14 апреля 1942 года был тяжело ранен…" - читаю я в своей справке о ранении и горжусь этим и хочу, чтобы вы тоже гордились и не волновались за меня…".

"Я живу по-старому. Много приходится совершать переходов без дорог по лесам. Идут дожди и бывают морозы, так что каски наши покрываются коркой льда. Но в боях непосредственно сейчас не участвуем. Мне такое бездействие уже надоело, и я завидую брату, что он воюет за освобождение Украины…".

"Мы наступаем, форсировали одну большую реку и преследуем отступающих финнов. Писем последнее время нет, т.к. почта не успевает за нами…".

Это - строки из писем Виталия Сорокина, каждое из которых достойно быть помещенным в музее воинской славы. В том числе и то, где он пишет: "От Жени, как это ни печально, известий нет. Сегодня ему исполняется 19 лет, но поздравить его невозможно. Я все ж надеюсь, что придет время, и мы все встретимся".

Они не встретились. В августе 1944 года в Кирсанов на имя Сорокиных пришло письмо от командира Виталия. В нем он писал, что сын их храбро сражался и свой долг перед Родиной выполнил до конца. В одном из боев он был тяжело ранен и 16 июля скончался. За проявленную отвагу представлен к правительственной награде…

Эту награду - орден Отечественной войны 2 степени - получил в 1946 году за Виталия отец. Тогда же Александр Акимович и Матрена Митрофановна не поверили трагической вести. Сомневались даже тогда, когда фронтовой друг сына, на руках вынесший его с поля боя, подробно описал все случившееся и рассказал, как напоследок отдал ему Витя свой морской ремень, который берег пуще глаза, как верность мальчишеской мечте. В том большом горестном письме друга их сына, бережно хранимом Матреной Митрофановной, есть название места, где похоронен ее старший сын: деревня Лаймола. После войны они с мужем ездили туда. Но так и не сыскали дорогой могилы…

Подробности Жениной смерти никто не успел сообщить родителям. Не успел ничего написать с фронта и он сам. Неугомонный упрямый мальчишка, ни в чем не желавший отстать от старшего брата - ни в мечте о дальних плаваниях, ни в стремлении отдать жизнь за Советскую Родину…

На гранитной плите у Вечного огня навечно начертаны имена братьев Сорокиных. А в школьном альбоме бережно хранятся их фотографии, копии тех, что висят на углу улиц Советской и Коммунистической: Евгений в черном пиджаке и белой рубашке, Виталий - в матроске. Еще в альбоме есть подписи под снимками, а в них говорится: братья Сорокины мечтали стать капитанами дальнего плавания.
Они не успели стать ими. Потому что им пришлось стать солдатами.
Февраль, 1989 г.