«Ужение на реке Вороне»
Река Ворона, протекающая изгибом по юго-восточной половине Кирсановского уезда Тамбовской губернии, вся вообще изобилует рыбою, но особенно богата рыбою та часть реки, которая течет от границ Чамбарского уезда, от села Вельможки, вниз до села Иноковки. Здесь, на протяжении 40 верст сосредотачиваются самые крупные экземпляры самых лучших пород рыбы. Зависит ли это от того, что тут на всем течении реки берега сплошь покрыты крупным лесом, а в остальным местах лес по берегам давно вырублен, земля распахана или запущена под луга. Или это зависит от того, что на 40-верстном пространстве, занимаемой этой частью реки, стоят четыре больших мельницы, которые, задерживая свободное течение реки, делают его неровным, порывистым, вследствие чего в реке образуются глубокие омуты, куда собирается рыба при сливе весенней воды и здесь задерживается. Так или иначе обилие рыбы в этих местах, сравнительно с остальной частью реки, так очевидно, что не может быть оспариваемо.
Самой лучшей из всех рыб, населяющих р. Ворону, является, конечно, судак. Они держатся в такой массе, что часто случается выуживать их на обыкновенную удочку, наживленную простым навозным червем, и достигают они здесь весом до полпуда и даже более, тогда как в остальной части реки судаков несравненно меньше. Даже неводчики, трудясь по целым дням и ночам, редко видят эту ценную рыбу в своих неводах. Кроме судаков, в затонах и заводях реки живут огромные сазаны, до пуда весом, которых, по сливе вешней воды, даже днем бьют острогой в тихих местах. Здесь много разной другой рыбы - огромных линей, окуней, лещей. Щуки и сомы тут в омутах достигают баснословных размеров. Так щуки бывают весом в полтора пуда, а сомы - в шесть пудов и более.
Для того, чтобы дать понятие об удовольствии, которое может получить здесь любитель ужения, я опишу день моего ужения на мельнице Почетных Граждан Сосульниковых.
Мельница Сосульниковых стоит на реке Вороне в 7 верстах от г. Кирсанова, на восток от города. Вся мельница и оба берега реки окружены большими лесами. Мне часто приходилось проезжать через эту мельницу, и когда бы я ни проехал, всегда встречал возвращавшихся рыболовов со связками лещей, окуней и иной рыбы. К какому бы рыбаку нам ни пришлось подойти, у всякого найдется несколько экземпляров рыбы, которыми он поспешит похвастаться.
Много раз я слыхал, что на этой мельнице бывает такой лов рыбы, какого не бывает нигде по всей р. Вороне. Лов этот бывает ежегодно в конце мая и продолжается всего 5 или 6 дней. Наконец, в 1882 году, мне удалось-таки приехать туда.
Итак, в первый раз я попал на мельницу Сосульниковых в последний день охоты, в первом часу дня, так что для охоты, которую я желал видеть, оставалось всего только полдня. Поздоровавшись с приветливыми хозяевами мельницы, я хотел идти тотчас на место, чтобы не пропустить ни одной минуты, но Сосульниковы уверили меня, что сейчас идти совершенно бесполезно, так как в это время рыба совсем не берет, а лов бывает только утром с 6 и до 11 часов и после обеда с 4 часов до ночи.
Время ожидания, хотя проведенное в приятном обществе чрезвычайно радушных и любезных Сосульниковых за обедом, показалось мне, однако, довольно продолжительным. Наконец один из хозяев, видя мое нетерпение, сжалился надо мной и вызвался идти со мною.
В третьем часу дня мы вышли из дому к вешняку, до которого было с четверть версты. На вешняке еще доканчивали работу плотники, а на плотине до 30-ти баб разбирали лес и таскали хворост и солому. День был страшно жаркий. Сосульников снова стал уверять меня, что лова еще не может быть, но я достал удочки и начал их расстанавливать. Добыть живцов оказалось делом одной минуты: Сосульников сам, просто рукой, поймал, из бежавших между стланью струек, отличного живца и подал мне. На две другие удочки я насадил червяка и раковую шейку.
Битых полчаса просидел я за удочками, но ни одну даже и не тронуло. Солнце ударяло меня прямо в лицо и просто жгло. С правой стороны от вишняка, под высокими густыми ивами рос камыш, и на него от ив падала заманчивая тень. Я прельстился этим местечком. собрал удочки и направился к камышу. Легкий ветерок едва покачивал камыш и доносил ко мне приятную прохладу. Я забылся в этой неге и задремал. Сколько времени я пробыл в таком состоянии не знаю, только крик Сосульникова заставил меня очнуться. Быстро вскочив и обернувшись, я увидел его, стоявшего на стлани вишняка. Одной рукой он высоко держал удилище и водил рыбу, а в другой руке у него был длинный багор. Чрезвычайно ловко управляясь с рыбой, он искусно вывел ее к верх и проворно в один миг багром подцепил ее за бок и вынул на стлань. Это была щука фунтов в восемь. Сосульников звал меня к вешняку, так как сейчас должен был начаться лов.
Пока я успел отвязать лодку, снова раздался призыв Сосульникова, и на крючке у него я снова увидел быстро поднятую за бок большую рыбу, фунтов 10 или 11. Впечатление было столь сильным, что я в одну секунду очутился возле вишняка и причалил лодку к стлани. Пока я возился, забрасывая удочки, Сосульников успел вытащить еще судака фунта в четыре. Укрепив удилища в стлань, я встал шагах в 8 от Сосульникова и начал закуривать папироску. Едва я успел бросить спичку, как одну из моих удочек потянуло. Рыба взяла хорошая. Прямо подвести ее к стлани я не решился, чувствуя с какой силой она тащит, и потому стал водить. Рыба показалась на поверхности, и мне стало ясно, что это был судак около аршина длиной, почти с черной спиной. Сосульников, бросив свои удочки, подбежал ко мне с багром, но я пожалел портить багром бока моего красавца, рассчитывая замучить рыбу, подвести ее к стлани и вынуть из воды невредимою. Но увы. Когда я подвел к себе совершенно уже обессилевшего судака, он вдруг рванулся с таким бешенством, что леска моя со звоном лопнула, и судак ушел гулять в омут с крючком во рту. Досада моя понятна каждому удильщику. А тут еще как смех, Сосульников так же ловко подцепил еще огромного судака, фунтов в 12 или более. С тяжелым сердцем я начал разматывать новую удочку, но не успел размотать и половины, как вторую мою удочку дернуло, и удилище нагнуло до самой воды. Я быстро выхватил ее, но живец оказался сорванным. По приметам видно было, что брался белесь - с этой рыбой надо держать ухо востро и ловить на две удочки бесполезно. Едва я успел забросить удочку со свежим живцом, как в ту же минуту почувствовал, что удочку сильно рвануло. Попалась большая рыба, но уже не белесь, а снова судак, только больше первого. Как ни уверял меня Сосульников воспользоваться багром, я не сдавался, надеясь на новую шелковую витую леску - и о, ужас. Этот судак оказался сильнее первого, и недолго заставил меня ждать: пройдя круга два, он разом рванул удочку так, что я остался с пустым удилищем в руках. Леска лопнула как раз у самого удилища.
Тяжело вздохнув, я оснастил свое пустое удилище, а Сосульников опять успел поймать судака в 6 фунтов, и я решился последовать его примеру, т.е. пользоваться багром. Судаки не заставили себя долго ждать. При помощи Сосульникова и его багра я живо выудил судака в 9 фунтов и еще трех судаков поменьше, а Сосульников этим временем вытащил белеся, щуку и хорошего судака. Было уже около 7 часов вечера, и рыба вдруг перестала брать. Сосульников распорядился, чтобы нам принесли самовар, и тут же, на стлани, устроили из досок нечто вроде стола. Мы не успели однако окончить свое чаепитие, как лов начался снова: задергало разом две удочки, и мы вытащили по небольшому судаку. Еще часа полтора продолжалось наше ужение: я выудил одну щуку, двух судаков и белеся - в каждом фунтов по 5, а товарищ мой - соменка в 10 фунтов, большого судака и огромного белеся. Наконец стало темнеть, трудно стало уже различать движение удочек, и мы окончили нашу охоту.
г. Кирсанов, 1882 г.
В.А.
"Природа и охота" - ежемесячный иллюстрированный журнал.
Орган Императорского общества размножения охотничьих и промысловых животных и правильной охоты.
(Публикуется по "Кирсановской газете", 1 сентября 2004 г.)