1917-1918 учебный год.
К занятиям приступили в обычный срок I/IX. Во всем обычное, программы прежние гимназические. В общественной жизни полное затишье. Каждый в ожидании непременных каких-то событий, каких-то перемен.
В подвальном помещении, где сейчас школьные мастерские, заваленном разным ломаным инвентарем и всегда бывшем на замке, однажды часов в 10 вечера заметил я слабый свет. Я направился туда, дверь не заперта, вошел. Помещение забито людьми, все стоят, присесть невозможно и не на чем. Идет собрание при тусклом свете керосиновой лампы. Горячо дебатируется вопрос о власти Керенского и об Учредительном собрании. "Конспиративное собрание под носом у полиции". Полицейские учреждения были, где сейчас милиция. Собрание проводили агитаторы большевиков.
Протекает Великая Октябрьская революция. Власть в стране переходит в руки Рабоче-крестьянского правительства. В Кирсанове появляются новые лица, слышатся новые речи. Новое в настроении в гимназии. 22/I Педагогический Совет принял решение изменить управление гимназии. Должность начальницы гимназии упразднена и управление гимназии передается председателю Педагогического Совета, каковым был избран я.
Попечительный Совет распался сам по себе, и жизнь гимназии далее направляется только Педагогическим Советом.
(Распоряжение об упразднении должностей начальниц гимназий и директоров мужских гимназий последовало лишь 12/III-1918 г.).
Первый документ новой Советской Рабоче-крестьянской власти в гимназии был получен 14/I-1918 г. Это была присланная циркулярно Попечителем Харьк. Уч. Округа Архангельским копия распоряжения Народного Комиссара по просвещению А.В. Луначарского от 21/XII-1917 г. за № 12788: извещение о переходе в стране власти в руки Рабоче-крестьянского правительства с 25 октября 1917 года. Извещалось также, что Министерство просвещения переименовано в Народный Комиссариат по просвещению (Наркомпрос - прим. сост.). Затем в конце февраля было получено уведомление Народного Комиссара Донецкой области по делам просвещения от 19/II-1918 г. за № 1278 Макова об освобождении от обязанностей Попечителя Харьковского Уч. Округа Красусского и о приеме им Маковым дел Харьковского Учебного Округа.
С I/IV-1918 г. согласно декрета Народных Комиссаров (Циркуляр Народного Комиссара Донецкой области от 25/III-1918 года за № 186) в гимназии прекращено преподавание закона Божия и выпускницам в 1-й раз в аттестаты и свидетельства об окончании гимназии не была проставлена отметка по закону Божьему.
13/III-1918 г. за № 118 от Областного Совета Народных Комиссаров Донецкого и Криворожского бассейнов было получено Постановление Государственной комиссии по просвещению от 27/II-1918 г. о выборности всех педагогических и административно-педагогических должностей.
Затем было получено постановление Государственной комиссии от 27/V-1918 г. о немедленном введении обязательного совместного обучения. Выполнить его возможности не было.
В начале июня, как обычно было в гимназии, состоялись экзамены: переводные в младших классах и выпускные в 7-х и 8-х классах. Выпускницам были выданы аттестаты и свидетельства об окончании указанных классов гимназии.
Кирсановский Исполнительный комитет Совета чутко реагировал на нужды гимназии и всячески поддерживал коллектив. Гимназии был передан рояль и некоторое оборудование. Было предоставлено дополнительное здание (здание нынешнего музея) и отпущено 41.000 рублей на его переоборудование и приспособление для занятий. Работы по ремонту здания в мае месяце уже и были начаты мной.
В 1908 году в Кирсанове было открыто Частное Реальное училище без прав казенного Реального училища. Хозяином его была Городская Дума. Состав преподавателей в нем ежегодно по окончании учебного года пересматривался. Каждый учитель в положенное время шел в Городскую Думу и его "нанимали на новый учебный год", но могли и отказать. Для поступления в другие учебные заведения, в том числе и высшие, учащимся 4-х и 6-х классов нужно было держать выпускные экзамены в присутствии или непосредственно у учителей - представителей Учебного Округа, депутатов Уч. Ок. в качестве какового и я был несколько лет.
В год моего приезда осенью в Кирсанов, коллектив КЖГ не переставал переживать нежданное, непонятное, трагическое событие: смерть молодой любимой всеми в гимназии учительницы А.В. Яхонтовой, которая весной этого года бросилась под поезд. Никто в Кирсанове не знал причины гибели этой жизнерадостной, веселой, красивой учительницы. Но вот лет через сорок с лишним в 1952 году я имел случайную встречу с одной местной жительницей, которая назвала себя бывшим близким и доверительным другом Яхонтовой. Она мне сказала, что Яхонтова была членом партии социал-революционеров и имела поручение партии убить тогдашнего Тамбовского губернатора. В связи с этим обстоятельством она приехала в Кирсанов и устроилась учительницей гимназии. Для выполнения задания она несколько раз ездила в Тамбов, где у нее были сообщники. Но проходили месяцы, а задание оставалось невыполненным. На нее нажали, и она весной снова поехала в Тамбов, с нужными людьми там виделась, а порученного ей выполнить не смогла. Возвратилась крайне расстроенной. В большом волнении ушла из дому, оказывается на вокзал, где и бросилась под поезд. В опасении за себя эта особа о рассказавшем мне никогда никому ни слова. Мне она не отрекомендовалась и вторично, как хотел, видеться с ней я не смог.
Приехав по назначению Учебного Округа впервые в Кирсанов и осведомившись на вокзале, я на извозчике отправился в гостиницу Митяева. Улица от вокзала (Большая), как и другие тогда главные улицы города, по середине сравнительно узкой полосой была выложена булыжником. По этой части улицы ездили лишь в сильную грязь. Извозчик меня вез по грунту правой стороной улицы, и, понукая лошадь, он делал губами звуки, как хлопок в ладоши, только сочней и очень громко. Искусство, какого в других местах я не наблюдал у извозчиков.