Тамбовские губернские ведомости, 1898 год
Мирская выпивка
При всякого рода вопросах крестьянского быта, имеющих отношение к целому сельскому или деревенскому обществу, для решения их обыкновенно собираются так называемые сходы. Если на этих сходах решаются вопросы, касающиеся отбытия обществом тех или других казенных повинностей, как напр. выбора десятских, сотских, сельских старост, найма караульных и под., то собравшиеся домохозяева общества, или так называемые «старики», потолковав и решив так или иначе мирское дело, преспокойно расходятся по домам. Но иное дело, если этим сходам предоставляется решать вопросы, касающиеся экономического благосостояния самих обществ, напр. сдача общественной земли в аренду, съем полей у частных владельцев для разгула своего скота, сдача кабаков, закупка хлеба для засыпки в казенные амбары и т.под. – или решать какие-либо дела, возбуждаемые местными владельцами, напр. выговор прогона владельческого стада через крестьянскую землю и друг…
Такие сходы, по обсуждении того или иного дела, в заключении на решение мира ставят всегда такой вопрос: «нельзя ли теперь как-нибудь и выпить бы по стаканчику»? – Возможность к этому всегда находится. Если что либо сдается, то выговаривают магарыч с того, кто снимает; если снимают поля, то списывают с того у кого снимают и т.д. Количество выговариваемой водки при таких случаях не всегда одинаково, но в общем оно не бывает менее полведра, а в лучших случаях доходит до 2-3 и более ведер; особенно то бывает при сдаче кабаков, где видную роль играет конкуренция съемщиков. Говорить что-либо против этого желания русского крестьянина «выпить», если представляется к тому возможность, как и против подобного желания всякого человека, употребляющего спиртные напитки, - конечно нет основания и не в этом желании дело, а дело собственно в этой «мирской выпивке».
По личному моему наблюдению крестьяне в этой выпивке миром видят какое-то особенное удовольствие, а главное это то, что всякая мирская выпивка в большинстве случаев если только, так сказать, затравка для того, чтобы выпивку продолжить, увеличить и в конце – большинством напиться, что называется, до положения риз. Не редким результатом таких попоек являются ссоры, драки, доходящие иногда до схваток в колья. Да оно и естественно. Выпей мужик дома один или с кем-нибудь, напейся он пьяным до потери самообладания, он, если и взбунтует, то только в кругу своей семьи или весьма не многих людей, где его скоро и уймут, а на миру – там другое дело. Там при этом случае сейчас же явятся и подстрекатели, и зачинщики, и противники и все такое, подобное, словом раздуют искру в пламя. Кроме того, такие мирские выпивки, устраиваемые обыкновенно на выговоренные в виде магарыча деньги при тех или иных обстоятельствах, часто служат великим соблазном к ним и для тех «стариков» схода, которые дали себе или семье обещание совсем не пить водки, или и вообще то ее не пьют. Как иллюстрацию к этому могу сообщить следующий факт. Один из крестьян моего прихода имел великую слабость к спиртным напиткам. Почасту пропивал он не только свою последнюю копейку, но и вещи своего скудного домашнего хозяйства. Семья через это терпела великие лишения, к тому же и во хмелю он был чрезвычайно не покоен. Но вот он записывается в члены общества трезвости; водки капли в рот не берет; занимается усердно исправлением своего запущенного хозяйства и, к великому удовольствию своей семьи, завел лошадку и коровку.
Так проходит год и другой. В конце второго года означенный крестьянин приходит ко мне. «Что тебе нужно Е.?» - «Да вот, батюшка, на счет трезвости пришел погуторить». – «Что же такое ты хочешь сказать?» - «Да вот 2 года не пил я, батюшка, а теперь уж сделайте милость выпишите меня из членов. «Почему же Е. ты это так надумал? Правду сказать я не того от тебя ожидал. Я думал, что ты заговорив со мной об обществе трезвости, надумался попросить меня отслужить благодарный молебен Господу за то, что Он подкрепил тебя воздержаться в продолжении двух лет от водки, а вместо того ты вот что говоришь? Ужели ты не видишь теперь какую пользу тебе принесла твоя трезвая жизнь в течении двух лет? – «Да оно так то так, батюшка, да уж очень жаль – мирская то пропадает»!… – «Какая мирская?» «Да вот что мы почасту на миру выговорную, или какую другую за магарычи пьем… Ведь в мирском то деле и я участник, а моя доля в магарыче идет на других»… С точки зрения крестьянина, рассуждения Е. конечно основательны. За что же в самом деле его трудовой копейкой будет пользоваться другой, благодаря только тому, что он Е. не пьет водки? А потому великого труда стоило мне разубедить этого Е. в том, чтобы он не соблазнялся на эту мирскую выпивку и продолжал вести трезвую жизнь. Этот и подобные ему многие факты наглядно говорят нам: какое великое зло приносят мирские попойки и как много при существовании их, теряют в своем значении общества трезвости?! Нужно много бороться с этим злом, чтобы искоренить его, а бороться необходимо.
С.Н.А.
С. Павловка, Кирсановского уезда
В сельской приходской церкви с. Павловки, во имя св. Михаила Архангела, 21-го декабря, при стечении всех прихожан, после обедни и молебна происходило поднятие на колокольню нового большого колокола в 100 пудов, пожертвованного церковным старостой Петром Тимофеевичем Чурбаковым. Местная церковь, имевшая до сих пор не большие колокола, давно нуждалась в хорошем звоне, так, как приход состоит из нескольких рассеянных на довольно большом расстоянии деревень, до которых не всегда доходил благовест прежних колоколов. Теперь, благодаря щедрому дару г-на Чурбакова, звон будет одинаково гулко сзывать и дальних и ближних прихожан.
Из села Иноковки, Кирсановского уезда
В № 132 «Тамбовских губернских ведомостей», врач II медицинского участка, кирсановского уезда, г. Толмачев, на корреспонденцию из села Иноковки, по поводу закрытия фельдшерского пункта, поместил целый фельетон, в котором подробно описал все непривлекательные стороны существующего способа лечения больных при фельдшерских пунктах, а в конце-концов уверил, что при новой обстановке дела, на этого серого, по его выражению, пациента непременно снизойдет благодать, и что он пожалуй будет даже удивлен. Но прежде, чем полагаться на будущность, нужно принять во внимание то обстоятельство, что мы живем в такое время, когда всякая справедливость полагается на весы; при размышлении об этом ясно будет видно, что причиной корреспонденции на закрытие пункта, было ни что иное, как проникновение иноковского жителя к источникам невзгоды. Невзгода, в этом случае, прямо стала перед ним и он в силу необходимости бросается с ней в борьбу, или старается от нее оборониться, следовательно, важное замечание на эту справедливость, можно считать лишним.
И вот, чтобы оправдаться перед претензией г. Толмачева за это сообщение, считаю уместным от себя поместить несколько строк. Почтенный автор, к душевному прискорбию нашего населения, подтверждает, что действительно – самостоятельные фельдшерские пункты (в том числе и иноковский) – упраздняются и потому именно, что знания фельдшеров на пунктах, в деле врачевания, ниже всякой критики. Но тут, как видите, дело не в фельдшере, а дело в самом пункте. Плохой фельдшер, во всяком случае не может служить причиной к упразднению пункта. Если, например, по убеждению врача Толмачева, в каком-нибудь селе плох учитель или нерасторопен старшина, то неужели будет целесообразным прикрыть школу и запечатать волостное правление? Мне думается, все скажут, что нет. С нового 1898 года, как повествует этот фельетон, больные всегда могут найти врача, а далее в нем говорится такого рода вещь, что врач, в случае эпидемии и по вызовам, с врачебного пункта, может уезжать к больным прямо с утра, без ущерба в приеме больных; между прочим больной едет посоветоваться к врачу, а он где-то все ездит и ездит. Помнется, помнется бедняга около двери в приемной, почешет в затылке, и обратно домой. Это и выходит что-то вроде того «не возьму я в толк, не придумаю».
В заключение этой статьи, с целью поделиться с читателем о том, насколько важен фельдшерский пункт в Иноковке, укажу на то, что тут, в этом селении более десяти тысяч душ обоего пола; больных, если не более, то и не менее тысячи человек в месяце, следовательно, очень естественно, не только не нужно фельдшера, но вполне законно было бы поместить сюда врача, а это возражение в фельетоне, что больные из Иноковки, большей частью, ездят в Кирсанов и в лечебницу г.г. Башмаковых, объясняется именно, как говорит Толмачев, бесцельным посещением врача. Приятно ли больному ехать за 15-20 верст к врачу? Конечно, нет. А, если при этой погоне больных за жизнью, принять в расчет этих здоровых отвлекающихся от занятий для сопровождения их к доктору, то понятно, что все эти самопростейшие средства от всех, сбор, на которые возлагает твердую надежду врач Толмачев, не может служить к действительному достижению – действительной цели. Население, подобно достаточно опытному памонтологу, могущему по одному зубу реставрировать весь образ ископаемого животного, все это отлично сознано. Результатом этого сознания явился теперь общественный приговор и ходатайство г. земского начальника об оставлении в Иноковке пункта. И вот все эти десять тысяч душ, за это сочувствие к ним, приносят этому высокому заступнику искреннюю благодарность.
«Серий пациент И.К.»
По кирсановскому уезду
III. ДорогиОдним из признаков большого или меньшего развития страны и благоденствия жителей принято считать, по справедливости, хорошие пути сообщения в этой стране. Возможно, конечно, что в том или другом уголке вселенной найдутся такие благодатные условия для жизни, что человек, заброшенный туда, вполне будет в состоянии удовлетворить все свои нужды сам, не прибегая к помощи других двуногих, себе подобных. Даже – прямо скажем – есть они, эти «Раи». Но мы говорим об обыкновенных, весьма серых условиях российской действительности: тут есть вдоволь и «печали, и воздыхания», да, еще – «бесконечного».
Несомненно, что кирсановский уезд далек от того, чтобы с чистой совестью, гордо ткнуть себя в грудь и сказать: «если есть где проезжие дороги, так это у меня». Даже и в голову кирсановцам не придет такая клевета на самих себя.
Когда я уехал в первый раз по кирсановскому уезду, то мой великолепный возница что-то усиленно объяснял мне про «гатя» и «подкатки». Последнее слово моему уху совсем было чуждо, а первое – сначала тоже смутило непривычным ударением: «гать» я знал, а «гатя» ! – жутко, сообрази ).
Наконец, мы столковались; он повествовал мне, как трудно бывает хозяину доставить свой хлеб или иной – прочий груз в Кирсанов по весне, даже долго спустя как влага высочится в землю; не легче и осенью, как пройдет несколько дождей. Я ехал в конце мая, и казалось, весне был положен уже предел, было лето, гати с подкатками были всюду подновлены, но я вам доложу, уважаемый читатель, что я чувствовал себя весьма плохо – экипажу неоднократно грозила неприятная участь перевернуться вверх колесами, оставив пассажира, сиречь вашего покорного слугу, на произвол стихиям; экипаж перебрасывало с одной кочки на другую, - то немилосердно качало влево и вправо, то бесцеремонно подкидывало на одном месте вверх, чтобы сейчас же дернуть вниз. Меня буквально терзало; сидеть уж я не мог, ибо, судите сами, кому лестно рисковать быть разорванным на двое – а я так именно и кончил бы свой жизненный путь, примяв мученичество без всякой провинности с моей стороны. Я держался на руках, то подкладывая их под «собственное сиденье», то ухватываясь за края сиденья экипажного. Раз-два я едва не набил по фонарю на своем челе, а раз-таки отхватил самый что ни на есть кончик языка: только что собрался я попросить возницу сжалиться над моей немощью и дать мне передохнуть, как вдруг экипаж подкинуло, я «ляскнул» зубами, словно голодный волк, а язычишко-то и попади «промежду зуб»!
Вскоре испытал я и прелести подгатков и гатей. – Смею думать, что, помимо навоза, весьма пользительно было бы класть побольше песку, ибо он, как известно, шутка такая, что легко воду сквозь себя пропускает, что именно и нужно для скорейшего просыхания такого искусственного пути.
Не думайте, пожалуйста, что я преувеличиваю, говоря о грозившей экипажу участи – забарахтаться колесами вверх, вот вам факт. Есть в уезде речка Карай – не из важных. Весной он разлился, конечно, и затопил часть дороги. Проезжал тут один великий муж, имя его ты, Господи, веси! И вздумал он пробраться через затопленное место – в роде, как бы сказать «по морю, аки по соху»; тележка пошла подпрыгивать, но предательский Карай шутку подготовил прековарную: на самом «интересном» месте тележка крах о подводный бугорок! и, о горе! – наш путешественник бултых в воду! Тележка вверх дном, да и прикрой горемыку! Едва сей великий муж не погиб во цвете лет!.. И пришлось бы вчинять дело «об утонутии» или «об утопствии», шутка-ли? Это случилось на дороге из с. Горошки в с. Карай-Салтыково. Если эта дорога значится на казенном плане, не мешало бы обязать владельца привести оную в должный вид.
Прискорбно одно, что подобный казус нисколько не повлиял на проезжавшего в том смысле, чтобы он постарался других избавить от подобных бедственных злоключений!
Соображение самое простое: чем лучше пути сообщения, тем легче может производиться обмен всякого рода продуктами между разными пунктами уезда; а этого обмена не миновать, увы! Кирсанов – не тропическая страна, где природа все приготовила для человека и ему остается лишь взять на себя труд воспользоваться предлагаемыми благами. Скажу даже больше. В уезде еще уцелел прием торговли давнего прошлого: торговцы «красным» товаром систематически путешествуют по селам, переезжая из одного в другое к базарным дням. Есть, правда, села, более или менее чуждые нынешней «горячке»: живут как-то особняком, к сношениям житейским с местными крупными центрами не стремятся. Такова, по рассказам, Арбеневка. Я был там проездом и мне народ показался нисколько не пугливее и не замкнутое обыкновенного; но, говорят, арбеневцы долго не признавали докторов и всяких «лекарствиев», косились на всякое новое лицо. (Кому неизвестно, могу сообщить, что Арбеневка дальше всех сел ушла в степь, ибо расположена в юго-восточном углу кирсановского уезда, а след. и тамбовской губ.).
Как-де местные «силы» относятся к вопросу о путях? Вот слушайте. По закону исправление дороги лежит на обязанности владельца того участка земли, где оная дорога – раз она обозначена на генеральном плане – находится. Что касается мостов, то об исправности их должны заботиться владельцы обеих сторон реки, через которую он перекинут. Ну-с, так вот у села К. есть мост через Ворону. Один берег принадлежит частному владельцу, другой – крестьянскому обществу; след., о мосте должны заботиться равномерно обе стороны. Но крестьяне с давних пор положили себе за правило починкой моста пренебречь и она совершается всецело на средства владельца правого берега реки. Согласитесь, что такой оборот дела не совсем обычен в наших краях. Как-нибудь я вам расскажу поподробнее про одного «благодетеля», который ссужает крестьянскому обществу 500 руб. на девять месяцев и берет с них за это одолжение не много, не мало – именно 8 десятин лугов, которые должны быть убраны самими же крестьянами, т.е. если все перевести на деньги, около ста руб. Как же прикажете отнестись к нижеследующей выходке?
Для лучшего устройства «подкатки» на левом берегу р. Вороны, т.е. на стороне, принадлежащей крестьянскому же обществу, доверенный владельца послал рабочих взять несколько возов песку около села. Старшина-же села К. не позволил рабочим брать песок, не давая никаких уважительных объяснений, и это – собственной своей властью, без приговора крестьянского общества, которое, конечно, такого приговора не постановило-бы. Объяснений никаких и дать нельзя, потому что песок не в овраге и не так близко от реки – вреда никакого для его сельчан быть не могло. Так и пришлось помещику возить песок с своей стороны, по плотине около версты длиной. А почему старшина смел так поступить, сказал бы я вам – да уж «кабы гусей не раздразнить!»…
Ну, в данном случае провинился старшина, поступивший так, не давая, быть может, себе отчета, насколько его «фортель» противоречит основным правилам общежития. Ведь владелец может принять дело «в серьез» и, отказавшись чинить единственно на свои средства мост, потребует участия – более активного – со стороны крестьян. Добром ли помянут тогда старшину крестьяне? – судите сами. Надо ведь «знать честь, да утирать бороду», как выражается народная мудрость.
К тому-же, вышереченному старшине и в голову не приходили мысли о путях сообщения, как об артериях, от исправности которых в известной степени зависит исправность всего организма – государства. (Говорю – в известной, ибо одних хороших дорог не достаточно, но и без них многого не добьешься). Но мы вправе предполагать, что такие основные истины известны владельцам имений в 4 и 7 тысяч десятин, а в равной мере и их заместителям, будет ли то управляющий, или «рендатель». Оказывается, что эти «тысячи» нисколько не помогают лучше помнить о своих обязанностях. Не даром в Свящ. писании сказано, что легче вельбуду пройти сквозь игольное ухо, чем богатому попасть в царствие небесное! Уж куда тут им о царствии небесном помышлять; скорее по их вине человек десяток «ляжет костьми» на злополучной дороге.
Я имею в виду дорогу из с Б. в с. И. Проходит она по землям двух крупных владельцев, имея в середине мост через р. Ворону. И то, и другое села – очень крупные. В Б. около 5000 душ обоего пола, И. крупный местный центр, с почтовым и телеграфным отделениями. В будущем году должна здесь уже быть железная дорога, ныне утвержденная. Естественно, что село в 5 т. душ имеет постоянную нужду в И., то для покупок, то для продажи своих продуктов; по этому, сообщение между ними усиленное. Между тем дорога, по которой они, «не волей, а неволей», должны ездить, в таком состоянии, что у «свежего» человека волосы не то что «дыбом» станут, а просто вылезут. Я проезжал ее в совершенно сухое время, после того как тележечки крестьянские более или менее ее «укатали», - может быть, даже ценой собственного разрушения; но все же удовольствие было таково, что я злому ворогу не пожелаю его. Не знаю – какая половина дороги занятнее; пожалуй, «обе лучше».
Сколько лет дорога была в таком «интересном» положении, я не знаю, но кажется не мало; за один год она не могла бы принять столь плачевный вид. По-видимому, представители обоих имений (управляющий и арендатор) знакомы с словами одного француза, сказавшего сотни две лет тому назад: «после меня хоть потоп». Но ведь то был француз, - значит, человек в известной степени легкомысленный; поэтому брать пример с него – «не модель». Бились, бились крестьяне, вопили и жаловались, ничего поделать не могут. Известна русская пословица: «речь – серебро, молчание – золото». Отмалчивались и управляющий с арендатором. Наконец, полиция, через земского начальника, заявляет, что в арендном его договоре с владельцами имения ничего про починку дороги не сказано. Так и было занесено в протокол. – На том дело и стало; вышло в роде Крыловской басни «а только воз и ныне там». Смею думать в простоте душевной, что в таком случае надо бы потребовать арендное условие и, если арендатор окажется по закону не обязанным чинить дорогу, то востребовать это от владельцев. Адрес последних, конечно, арендатору известен.
Такого откровенного пренебрежения к законам и общественным интересам, я, признаться, не встречал. Добром, видно, этому делу не кончиться. А потому не будет ли вернее – поправить эту дорогу под наблюдением полиции или земства, а расходы взыскать должным порядком. Но тем или иным способом будет ли дорога исправлена, нужно следить: 1) чтобы это не было сделано «для проформы», а 2) чтобы она ежегодно возобновлялась.
Ник Никыч.
Кирсанов
Отчет о выручке с концерта, данного обществом любителей музыкального искусства в гор. Кирсанове 16 марта сего года, в пользу местной библиотеки Н.И. Кривцова.
От продажи билетов было выручено – 135 руб. 5 коп.; от продажи программ – 2 руб., всего 137 руб. 5 коп.
Израсходовано: на марки (к билетам) для благотворительного сбора в пользу учреждений Императрицы Марии – 8 руб. 55 к., настройщику за два инструмента и дорогу – 15 руб. 70 коп., на освящение, чай – 3 руб. 3 коп., прислуге и за расклейку афиш – 6 руб. 20 коп., итого израсходовано – 33 р. 48 коп. Получено чистой выручки – 103 р. 57 к. Афиши, программы и билеты содержателем типографии г. Кедровым отпечатаны безвозмездно.
Заведовавший устройством концерта, член музыкального общества, городской судья гор. Кирсанова.
К. Косовский.
С. Караул, Кирсановского уезда
21 мая, в свое имение при селе Карауле, прибыл из-за границы Б.Н. Чичерин, тот Чичерин, который известен в ученом мире, как «великий славный русский ученый». Первое по приезде, что посетил маститый ученый, это – школа (она в его имении, в его здании и содержится на его счет). В школе в его присутствии был произведен экзамен под председательством г. инспектора училищ.
В день св. Троицы, 24 мая, ученики всей школы ходили на прогулку в лес. Прогулка имела до некоторой степени учебную цель, - частью ботаническую, частью географическую. Перед отправлением в лес все ученики собрались в школу и пропели «Боже, Царя храни», также и в лесу начали пением гимна и «много лета». Затем ученикам была предложена закуска. После отдыха и закуски, ученики, под руководством учителя, занялись рассматриванием более известных растений, а так как лес находится на берегу реки Вороны, то ученики познакомились и с некоторыми географическими понятиями о реке: русло, устье, приток, название берегов, а кстати об острове и полуострове. Все примеры были на лицо. Ничего нового на прогулке не рассматривалось, все уже было известно еще зимой по книге для чт.; но с каким громадным интересом ученики занимались повторением о знакомых предметах! Сведения, приобретенные на прогулке, получали для них особый интерес.
После всего этого ученикам был предложен чай со сластями. Учеников было около 50 и всех сразу напоить чаем из одного самовара было нельзя. Чаепитие продолжалось около 4-х часов и разделялось довольно длинными антрактами, во время которых дети пели школьные песни и занимались играми. Все они были оживлены, веселы, сыты и довольны. С прогулки ученики пришли в 8 ч. вечера. Все расходы (около 15 руб.) на прогулку были Б.Н. Чичерина – попечителя школы.
Нет сомнения, что прогулка имеет важное воспитательное значение: ученики никогда не забудут этой прогулки, не забудут и доброго попечителя школы.
И. Киселев.
С. Карандеевка, Кирсановского уезда
Богата святынями наша матушка Русь: в каждом городе, в каждом селе обязательно есть особо чтимая местная святыня. Одни из этих святынь уже давно известны и признаны, другие же долго остаются в неизвестности. К числу последних принадлежит икона Скорбящей Божьей Матери в с. Карандеевке, кирсановского уезда. Празднуется эта икона в пятницу на Троицкой неделе.
Ежегодно, почти с первого дня Троицы начинают тянуться богомольцы, мужчины и женщины, из разных мест тамбовской губернии в Карандеевку. С целью ознакомления со святыней, нынешний год отправился и я в числе богомольцев «по способу пешего хождения». В Карандеевку я прибыл утром в день чествования иконы. Вся обширная площадь вокруг церкви была занята самыми разнообразными типами богомольцев, начиная с джентльмена в пенсне и кончая семидесятилетней старушкой, чуть ли не из области войска Донского. Храм был полон молящимися, с трудом я вошел в него. Икона помещается в местном иконостасе; величина иконы, приблизительно, 1 1/4 на 3/4 арш. Никаких ни украшений, ни драгоценностей на иконе нет, - риза самая обыкновенная, должно быть, медная, давно уже потемневшая.
После молебна я отправился поглазеть на ярмарку, которая к счастью не отличается присущим ей разгулом. Ровно в 12 час. дня началась обедня. Скромный сельский храм не мог вместить в себя и десятой части всех богомольцев, остальные молились в ограде и вне ее.
Во время обедни пел прекрасно организованный хор с. Инжавинья, под управлением г. Болотнова, который безвозмездно предложил свои услуги, лишь за издержки на перевозку и содержание певчих. По окончании обедни был отслужен молебен перед св. иконой собором окрестных священников, а затем крестный ход на реку Ворону. Шествие продолжалось около 2-х часов, потому что богомольцы долго устанавливались в ряд и через них несли икону. На реке был отслужен водосвятный молебен. В момент погружения св. иконы в реку народ толпами бросился купаться, без разбора пола и возраста, и замечательно, что при всей толкотне, несчастных случаев не было.
На обратном пути из Карандеевки мне пришлось идти с довольно пожилым человеком, который и рассказал мне не длинную историю карандеевской святыни. Когда-то давно, даже и старожилы не запомнят, сгорел деревянный храм в селе Карандеевке. Огненная стихия уничтожила весь храм со всей утварью и иконами. После пожара, в груде пепла, была найдена местная икона Божьей Матери, нисколько не поврежденная пламенем. Весть о чудесном спасении иконы быстро распространилась по окрестным селениям. Самую икону, за отсутствием своего храма, перенесли в соседнее село Терновое. В это-то село и начали приходить почитатели иконы. В начале 60-х годов храм в с. Карандеевке, был опять построен на месте сгоревшего икона была перенесена в новый храм, где находится и поныне. С каждым годом количество поклонников все увеличивается и теперь их уже считают тысячами. Передается в народе, что были исцеления от иконы (и конечно можно верить), но ни записей, ни исследований об этой иконе никаких нет.
В заключение я скажу, что цель моей заметки была достигнута, если бы человек, более сведущий, взял на себя благочестивый труд собрать более подробные сведения об иконе и о чудесах от нее.
И. Киселев.
Кирсанов
Перед вечером, 6 июля, с запада на восток кирсановского уезда пронеслась страшная буря, которую можно было наблюдать на одном месте в продолжение целого часа. Печально было наблюдать бурю в поле… Косьба была прекращена вместе с первыми предвестниками бури. Народ поспешил складывать снопы в копни, из боязни, чтобы их не намочило дождем. Прошло несколько минут и нагрянула буря. С четверть часа нельзя было определить, что происходило вокруг когда со всех сторон летело все, что могло двигаться. Потом стало проясняться, вместе с первыми каплями дождя, но ветер все еще бушевал. Трудно было определить куда, как будто, перенесло и самого наблюдателя. – Я был в ржаном поле. Все поле во всех направлениях было покрыто разбросанными снопами. Ни одной копни не осталось целой, - большинство из них были разбросаны в беспорядке по жнивью, а некоторые вовсе исчезли с своих мест. Снопы были наполовину обмолочены бурей; и перемочены дождем. Крестьяне с грустью возвращались в деревню.
Буря имела свои последствия и в деревне, в ней было страшнее, чем в поле. Порывы сильного ветра поднимали целые облака густой пыли, проникавшей в самые сокровенные места. Дороги быстро очистились от толстого слоя пыли, которая в затишье все покрывала грязной пеленой. Вслед за пыльными облаками стали падать крупные капли дождя; температура быстро понизилась на 5° R. (с 16 на 11), стали ждать града, но примета, что вечером град не выпадет, к счастью, оправдалась. Большая часть деревенских строений после бури оказалась с растрепанными или совсем раскрытыми верхами. Среди улиц образовался целый хаос: тут были вместе смешаны и солома, и белье, и слеги, и куры, и всякий хлам.
Не мало пострадал и лес; жутко было и в нем, когда с треском ломались огромные деревья и гнулись до земли молодые… Точно нельзя определить убытки, но ясно видно, что губительные последствия бури довольно чувствительны. Пострадала сильно рожь, а наш уезд в нынешнем году и так не отличается урожаем, есть места с урожаем хуже прошлогоднего.
И. Киселев.
Село Паревка, Кирсановского уезда
Наше село – одно из благодатных местечек в уезде. Хотя земельный надел и не особенно велик у наших крестьян, но земля, слава Богу, родит хорошо, и наши мужички не только не знают никаких удобрений почвы, но и возделывают то ее самым примитивным образом. Во всем селе ни у кого нет даже плужка. Хорошо удовлетворяет и «соха-матушка». Кругом села почти со всех сторон – строевой лес, так что и постройки у нас, несмотря на большие пожары, обходятся недорого. Около села протекает Ворона, дающая тому, кто хочет брать, вдоволь рыбы, а по берегам реки роскошные заливные луга, которые, к несчастью, уже несколько лет не дают нам сена. Кажется, уже лет 9 или 10, как Ворона ушла от Паревки – просто напросто отказалась идти по старому руслу, залила все луга и направилась в Купецкое озеро. Долго ломали наши мужички головы над тем – почему бы уйти от нас реке. Более сообразительные, впрочем, скоро догадались в чем дело. «Это с тех пор и ушла от нас Ворона, как в ней нашли утопленницу, загадочно потерявшую жизнь в том месте реки, где, как говорится воробью будет по колено. Как бы то ни было, однако, решились прорывать реку, направить ее течение на старое русло. Затратили достаточно много сил и денег, по, так как все подобные работы происходили бестолково и без опытных руководителей, то и не принесли никаких плодов. Так мы и остались с лугами и без сена. Самое село с тремя с половиной тысяч жителей производит вполне удовлетворительное впечатление на проезжего. Среди села церковь (и тесная и бедная – не по селу, но с новой каменной оградой – не по церкви). Есть у нас и две школы: земская для мальчиков и церковная – для девочек. В обеих школах дело ведется удовлетворительно. И учащих и учащихся достаточно. Даже более того, в земской школе, малопоместительной, так много учащихся, что когда увидишь выходящих из нее школьников, то невольно вспомнишь фокусника, который из небольшой шляпы достает столько веществ, что их и в сундук не покрадешь. (Прием учеников в начале года происходит по жребию за недостатком свободных мест).
Несмотря на все это, некоторые из наших мужичков еще довольно скептически смотрят на идущее вперед просвещение.
Дай Бог, чтобы предполагавшееся у нас открытие второклассной церковно-приходской школы состоялось хотя бы с следующего года. Замечательно, что скептики – крестьяне и те возлагают на нее много надежд: «Говорят, всяким ремеслам будут учить, а то уж больно мы сами ничего не знаем», - толкуют мужички. Но школа нам нужна не для одних ремесел. Такая школа нам нужна более для нравственных целей. Посмотрите, послушайте, что у нас происходит летом по целым ночам на площади подле общественных магазинов под звуки гармоники и дикие вопли никем несдерживаемой молодежи. Я думаю, давно пора бы обратить на это решительное внимание. Вы содрогнетесь, если увидите, что проделывают здесь еще совсем малолетние дети по примеру уже изуродованных нравственно подростков. Здесь ядро распутства и источник распространяющейся по селам презираемой всеми «французской болезни». Для полной характеристики села нельзя умолчать и о другого рода общественных заведениях – кабаках, посещаемых с немалым усердием сельчанами. Если кому придется ехать по нашему уезду и проехать десяток сел в будни, то, доехавши до Паревки, вы непременно подумаете, что здесь какой-нибудь торжественный праздник. На большой дороге вы здесь всегда увидите подле винных лавок большую толпу народа разных возрастов, начиная с седых бород и кончая совершенно голоусыми. Разгульные песни и зверские драки столь обыкновенные явления жизни нашего села, что на них не обращается внимание даже теми, кому и следует обратить на это свои взоры. Дерутся не по ссоре, не из-за чего либо, а так – для удовольствия, «по душам». Не редкость такие явления, что какой-нибудь любитель ставит четверть водки тому, кто «побьет» его с сыном. Охотники поколотить и выпить всегда конечно находятся.
Винных лавок у нас 4. Каждая, как говорят торговцы, продает в год ведер 3000. Итого получается 1200 ведер. Да не меньше того закупается водки в городе осенью, когда продается хлеб для больших праздников. «И откуда это вы деньги берете на водку?», - спросишь иногда любителя горькой. «А много мы пропиваем»? – недоумевающее возразит он. «Прежде разве так у нас пили?…
Из с. Чернавка, Кирсановского уезда
Чернавка – довольно большое село, с двумя церквами, врачебным пунктом и земским училищем, расположено в низменной местности на берегах маленькой реченьки – Чернавки.
Одна из церквей, Архангельская, имеет прекрасным хором певчих, поставленным на должную высоту трудами местного о. диакона, безмездное исполняющего обязанности регента.
Село разделяется на Архангельскую, или вольную, Чернавку и Никольскую.
Выдающимся событием последнего времени было освящение церкви, (в Никольской Чернавке) построенной на месте сгоревшей деревянной. Стоимость новой каменной церкви, отличающейся великолепием – и внешним, и внутренним, определяется приблизительно в 30000 рублей. Третью часть этих средств пожертвовал строитель В.М. Собашников. Остальные 20000 руб. были составлены из мелких пожертвований, между которыми первое место занимает пожертвование строителя и ктитора церкви Федорова. Построена церковь в честь св. Николая. Освящение совершено 7-го сентября благочинным протоиереем Михайловым. Стечение народа, несмотря на дурную погоду, было громадное.
Наконец-то желание прихожан Никольской церкви исполнилось: перед ними вырос новый храм, обширнее и великолепнее старого, - храм, освящение которого они ждали более восьми лет.
Р.