А жизнь остается прекрасной...
- Хотела поступить учиться на портниху в 1955 году в профтехшколу, а там тогда принимали детей-сирот. Закапризничала я, ведь у меня две мамы и два папы были. Выучилась на шестимесячных курсах кройки и шитья, и с тех пор, вот уже около сорока лет, на фабрике "Победа" работаю, - рассказывает швея Г. П. Трушина, у которой в трудовой книжке всего одна запись.
И если ценят ее на производстве за то, что одна из лучших, то личная жизнь с самого раннего детства потрепала нервы, поиграла с ней, как кошка с мышкой... Да не растеряла она порядочности, доброжелательности.
Помнит Галя, как жила с мамой в трудные годы войны. Однажды пришла обжигающая руки похоронка на отца Петра Васильевича Коблова. Зашлась горючими слезами мать троих детей, дикий вопль полоснул по комнате. Запричитала по-бабьи, по-мертвому. Да делать нечего, жить-то надо.
Погоревала, помыкалась и вышла замуж за Петра Григо¬рьевича Жматова, имевшего ребенка. Может, полегче проживут, с голоду не умрут. Родился еще и совместный. Но отчим был строг и со своими, и с приемными детьми. Обижал и жену. Бывало еду не давал. Кусок хлеба прятал себе под подушку и украдкой жевал. Сколько огрызок от яблок собирала Галя с сестрами и братьями на площади, где стоял церковный собор, одни они о том знают. От травы-лебеды и живот распухал.
Но вот в сорок седьмом, всем смертям назло, вернулся с фронта родной отец, да, видно, поздно. Мать уже не смогла бросить новую семью. Посмотрел он на их тяжкое житье-бытье, взял первоклассницу Галю с собой и уехал в Астрахань за счастьем.
Три года кочевали из города в город в поисках лучшей доли. Несколько раз "сватали себе мать". Договаривались так: если дочка украдкой даст знак, что не понравилась, - уходи-ли прочь. Так попали в Краснодар "сватать Анастасию". Та разложила перед девчушкой на столе орехи и другие сладо¬сти, чем и подкупила. Галя незаметно кивнула отцу головой, что, мол согласна. Вот и выбрали себе вторую маму при жи¬вой первой, тоже, кстати, Анастасии.
Зажили получше. Появились в доме забота, женские руки, внимание - то, чего так не хватало. Пришлось дочке на пер¬вых порах и язык украинский учить, на котором говорила сначала Анастасия. Не знала, к примеру, что "дай сырнички" или "сакир" означали: дай спички или топор. "Насыпь галу¬шек и поснедай", - скажет хозяйка, а девочке и в голову не придет, что предлагает покушать. Позже научилась говорить и по-хохлятски, да так бойко, что ребятишки перестали звать кацапкой - знать, своей признали. Помогала Галя во всем. Приусадебное хозяйство бездельничать не позволяло.
До восьмого класса жила она у них, потом снова приехала в Кирсанов. Пожила с годок у первой пары родителей. Теперь приемный отец не обижал ее и относился как к родной. Может, оценил, что его семью не разбили. А девушка поступила на фабрику швеей и вышла замуж. Любила своего Сашу, Александра Георгиевича Самодурова.
Все старалась в доме уют создать. Троих детей родили. Жили счастливо 24 года, хотя во всех семьях все случается. Муж был хоть и небольшим, по ее словам, но начальником. Работал в райпотребсоюзе, на межрайбазе главным механиком, начальником автохозяйства...
Только судьба, говорят, злодейка. Как-то захотел Александр Георгиевич в отпуске отдохнуть под Москвой да и познакомился там с другой. Приглянулась она ему. На году стал дважды, в январе и ноябре, "отдыхать”. А потом и та женщина приехала за ним в Кирсанов, остановившись в гостинице. И уехали они вдвоем обманом, скрытно. Продав машину, отец детям даже рубль не дал на мороженое.
Много с тех пор пережила Галина, все не верила, что навек потеряла любимого. А сколько проплакала, бессонных ночей провела, оставшись с тремя детьми. Все ждала и верила, что вернется ее Саша, даже на алименты для двух последних детишек не подавала. Двери для него были всегда открыты. Но не вернулся, обманул надежды.
Изорвалась она в этот период сильно. Перешла в надомницы, лишь бы побольше успеть сделать да за ребятками приглядеть. А чтобы хватило средств на жизнь, кроме фабрики еще и прирабатывала: то истопникам до света печки топила, то уборщицей в конторе полы мыла и дома со свиньями возилась... Спать приходилось мало, все урывками. Дня, что¬бы все переделать, ей не хватало. Очень уж хотелось, чтобы дети были обуты, одеты, выучены не хуже, чем у других.
- Наряжаться любит и умеет, - говорит о ней старший мастер смены Раиса Васильевна Степанникова.- Да только руки свои от грубой работы, от угля и домашних животных до того изуродовала, что стали они у нее изрезаны, как в "оврагах". Теперь болезнь перешла в хроническую. Боевая, прямая, доброжелательная, она ко всем старается найти подход. Ее деталь, втачивание рукава, одна из трудных. Но швея прекрасно управляется, умеет шить все операции и даже еще рукавицы берет дома строчить.
Как-то у Лены Фетисовой, что рядом за машинкой, не заладилась деталь. Она села с ней, показала, рассказала, и та стала пришивать погоны как положено.
Со своими детками у Галины полный порядок. Без отца все они слушались маму. У всех музыкальное образование. Хотели было бросить учиться, да им не разрешила. И свадьбы всем сыграла, выдюжила.
Давно уже сын Аркадий женат, майор, служит в Благовещенске после окончания Тамбовского военного училища. Ежегодно приезжает с женой и дочками десятиклассницей Наташей и шестиклассницей Людой погостить. С вокзала все обязательно идут к маме прямо на фабрику повидаться, не хотят ждать, когда она закончит работу. Шлют с Дальнего Востока и подарки, и теплые телеграммы, письма. Благодарна ей сноха, что заставила в свое время окончить "хотя бы совхоз-техникум", ведь у Аркадия-то высшее.
Равняет мама сноху вместе с дочерьми. Если им отрез на платье, то и ей купит и сошьет. А как же иначе? Теперь они все ее дети.
Дочка Таня, когда оставил их отец, в Тамбовском музучилище на первом курсе училась. Позже окончила и институт культуры. Сейчас учительствует Татьяна Александровна в средней школе № 2. Младшенькая Света в ту трагическую для них пору была первоклассницей. После окончания Тамбовского медучилища Светлана Александровна работает фельдшером в отделении "Скорой помощи" родного города.
Всех внучат бабушка безумно любит, но хочет еще и от младшей дочки дождаться, чтобы понянчить пока жива. Внучка Галя (назвали так в честь бабушки), перешла в седьмой класс, Людочка - отличница. Одновременно, как и родители, получают они и музыкальное образование.
И снова о трагедии. 14 лет назад пришла страшная телеграмма: пожив чуть больше года на чужбине, разбился муж Александр Георгиевич. Собрала она тогда детей и поехала с ними на похороны. У гроба, не держа зла, лишь мысленно укоряла в том, что произошло после стольких лег совместной жизни. Слезы душили ее. Не случись такой беды, не рвалась бы она по тяжелым работам ради детей, не переживала бы так с ними.
Похоронив, пыталась найти утерянное счастье в новой жизни, но оно ускользало. Второй брак был недолгим. Хоть и жалел ее муж, но заболел и умер.
Нынче живет семьей в третьем браке. Встретились и сошлись, как говорится, два одиночества. М. В. Трушин, овдовевший товарищ ее первого мужа. Его женатый сын живет своей семьей. Перешла она к Михаилу Владимировичу в микрорайон сахарного завода. Зажили дружно, ладно. Да и что сейчас нужно? Забота друг о друге, участие да внимание. Хлопочет жена, в доме чистота и порядок. Только жалуется Галина Петровна на то, как недавно обошлись соседи с мужем, пожилым человеком:
- Выносил вечером 10 апреля Михаил Владимирович мусор. а ребята из домов № 8. 9, 10 улицы Строителей побежали за ним вслед и бросали в него камнями. У домов стояли жильцы, и никто не остановил их. "Вот я назад пойду, поймаю вас и нахлопаю, - сказал он. Возвращаясь, поймал мальчика и нахлопал по мягкому месту. Что тут было! Налетели родители. Избили мужа, да так, что сломали четыре ребра. Отлежал он 1.5 месяца в больнице, а еще прооперировали глаз. Привезла его из Тамбова. Предстоит операция и на втором. Вот какое у нас горе.
Какой пример отец и мать показали сыну? - взволнованно продолжает она. - Вместо того чтобы постыдить, запретить бросаться камнями. А теперь еще и в суд на него подали...
Не беремся судить, кто прав в этой истории, кто виноват, так как не ставим такую цель.
Так и просится пример о ее доброте и порядочности, как она помогла совершенно постороннему пареньку в трудную минуту. Дело в том. что несколько лет назад у соседа жил на квартире туркмен, учился в совхозе-техникуме. Здесь и за-хватила его повестка на службу. Поехал домой проститься с родителями, а вернувшегося, хозяева не пустили, даже дверь не открыли, хотя жилье было оплачено (бывает у нас и такое). Куда деваться бедолаге? "Вы меня знаете, я здесь на квартире стоял, - сказал он, постучавшись к Галине Петровне. - Вот узелок, пусть у вас полежит, а я на вокзале поживу".
Жалко стало Трушиной новобранца. И в дом пустила, и четыре дня кормила да еще заботливо собрала с собой белые подворотнички, носки, бумагу, ручку... Отпросившись с работы, проводила, как родного сына, до военкомата.
Позже из армии в письмах "апа" - матерью ее называл, а его родители в знак благодарности не раз посылки ей присылали. На свадьбу просил ее приехать. Не смогла, далеко.
В заключение скажу, что Г. II. Трушина позаботилась еще и о своих четырех родителях. Ухаживала за престарелыми, кормила, обстирывала их. Родная мама умерла, разменяв 50 лет, а вторая - в 79. И двух отцов, и свекора (Сашиного отца) честь по чести допокоила и схоронила. Никто на нее не остался в обиде.
А дети за все, что сделала для них, очень признательны ей и благодарны. И когда собираются вместе, от всего сердца поют чудесную песню о матери, в которой есть такие слова: "Так спасибо ж тебе, что хранишь ты, родная..."
И тогда снова потекут у Галины Петровны по щекам слезы, но только чистые, светлые, слезы радости.
© А.С. Харламова. Пока живу - помню, пока пишу - живу, 2008 г.