Александр Антонов и партия эсеров
Прежде, чем продолжить наше дальнейшее повествование, необходимо подробнее познакомиться с личностью Александра Антонова и партией, к которой он себя относил - партией социалистов-революционеров (эсеров).
Александр Антонов родился 26 июля 1889 года в Москве в небогатой семье отставного фельдфебеля Степана Гавриловича Антонова из тамбовских мещан и московской мещанки Натальи Ивановны, урожденной Соколовой. Крестили Александра в московской Сергиевской (Рогожской) церкви, о чем сохранилась запись под номером 112 в церковной метрике.
В семье Антоновых Александр был третьим ребенком, но первым и долгожданным мальчиком. До этого у них родились девочки: Валентина и Анна. Вскоре после рождения Александра Антоновы переехали в Кирсанов, где Степан Гаврилович завел слесарную мастерскую, а Наталья Ивановна стала портнихой-модисткой. Около 1891-го года у них родился второй сын - Дмитрий - в будущем ближайший соратник и помощник своего старшего брата Александра.
Окончив трехгодичную начальную школу, Александр Антонов продолжил образование в Высшем начальном училище с 4-х годичным курсом обучения, в котором кроме общеобразовательных дисциплин преподавалось столярное и слесарное дело . Однако оттуда были неширокие пути: телеграфистом на почту, писцом в контору, может быть, волостным писарем в село. Атмосфера городских школьников была неважная, даже дурная. Почти все курили. Будучи неглупым человеком, Александр все же учился плохо и окончил ли курс, неизвестно. Какое-то время он работал приказчиком у хлебного торговца Милохина, возможно, сельским учителем, писарем волостного управления. Мать его, Наталья Ивановна, умерла в 1907 году и была похоронена на Кирсановском кладбище. Отец, Степан Гаврилович, переехал на жительство в село Инжавино, где имел слесарную мастерскую и характеризовался в документах Тамбовского губернского жандармского управления как лицо весьма сомнительное в политическом отношении. К тому времени и сам Александр Антонов был более чем сомнителен в политическом отношении, так как примкнул к партии социалистов-революционеров (или сокращенно эсеры) и развил активную деятельность по добыче денег для партийной кассы. Впрочем, эсеры занимались не только грабежами. Главной их задачей было "освобождение народа" от так называемого "гнета царизма". Даже лозунг у них был такой: "В борьбе обретешь ты право свое!" Какое же право? Право свободы. Свободы от чего бы то ни было и, прежде всего, от монархического государства. Они назвали это социализмом. Добивались своих прав террором. Убивали высших сановников, представителей местной, губернской и столичной администрации. Сеяли смуту... Для этих целей у эсеров была развита широкая подпольная сеть, была своя боевая организация, носившая характерное название "АД", и свои боевики.
Первый камень подпольной организации эсеров в Тамбовской губернии заложил Виктор Чернов, сосланный сюда в 1894 году после ареста и десятимесячного заключения в Петербурге по делу партии "Народного права". Идеолог и один из основателей партии эсеров, он развернул на Тамбовщине бурную деятельность. Собрав актив из местной интеллигенции, Чернов с его помощью стал организовывать "летучие" библиотеки для крестьян Тамбовской и сопредельных областей, снабжая их легальной литературой революционного содержания. Естественно, не мог он обойти своим влиянием и учебные заведения Тамбова. Большую помощь в этой работе ему оказывала заведующая воскресной школой в Тамбове Слетова, впоследствии ставшая женой Чернова. Результаты этой работы были небольшими, о чем свидетельствует сам Чернов в своих воспоминаниях, но пламя революционной пропаганды разрасталось…
В 1903 году партия эсеров имела в России уже десять типографий. Революционная агитационная литература - важная часть работы, но громко заявить о партии мог только террор. Осенью 1901 г. образовалась отдельная боевая группа, вдохновителем которой стал Герш Исаак Ицков (он же Гершуни). Им было организовано убийство министра внутренних дел Российской империи Дмитрия Сипягина. Надо сказать, что и предшественник Сипягина министр Боголепов был убит. Да и занявший пост Сипягина Вячеслав Плеве после 5 совершенных против него покушений был также убит. Причем на его убийство эсерам было ассигновано 7 тысяч рублей. Деньги по тем временам не малые. Кто ассигновал эти деньги неизвестно. Известно другое. Плеве боролся с засильем еврейства в России, которое ставило своей целью национальное объединение и подрывало общие патриотические чувства в стране. Кстати, среди исполнителей убийства Плеве были люди с такими именами как Швейцер, Шимель-Лейба Сикорский. А боевую организацию, после ареста Гершуни, возглавил Гоц…
Во многих городах прокатились еврейские погромы. В Кирсанове все было тихо. И не потому, что евреев в нем не было. Город Кирсанов, торговый и удачно расположенный, евреи облюбовали давно и поселились здесь в большом количестве. Были у них своя синагога, иерархия, свои судьи, специфические общества, как, например, "Общество помощи бедным девушкам, еврейкам, выходящим замуж". Во время первой мировой войны многих из них выселят из города, но теперь им ничто не мешало жить в Кирсанове. Население в целом было к ним терпимо. Ненависть в Кирсанове и крае возникнет к ним значительно позже, когда евреев будет много среди большевиков и комиссаров. Этой ненавистью сполна воспользуется будущий вождь крестьянского движения, а ныне эсер-максималист Александр Антонов.
Итак, к началу века уже каждое мало-мальски значимое учебное заведение губернии имело подпольную организацию. Причем дело было поставлено довольно толково. Первые ученики каждого класса поступали в обработку старшим членам подпольщиков, пока их не вводили в это "святилище" - подпольную организацию. Затем завербованные кандидаты должны были, помимо собственного воспитания, доказать еще верность "подполью" распространением той же самой литературы среди своего класса. Так получалась уже целая сеть пропаганды.
Вот как описывает этот процесс митрополит Вениамин (Федченков), бывший тогда простым семинаристом: "Нам, первоклассникам, это очень льстило, что старшие здороваются с нами за ручку. Люди они были хорошие, добрые, и мы любили друг друга. Но знакомство их, как я потом понял, было неспроста. Они начали "развивать" меня: беседовали на "умные" темы, гуляли по саду или коридору, потом стали давать мне книги, каких не было в семинарской ученической, довольно богатой библиотеке. Первой такой книгой был "Фауст" Гете. На основании этой книжки начались какие-то длиннейшие беседы их со мною, какова главная "идея". После Гете мне предложили Л. Толстого "Война и мир". Толстой у нас считался запрещенным для чтения, равно как и Достоевский, и все новейшие писатели. За Толстым, постепенно всё углубляясь в революционный дух, пошли писатели-народники, показавшиеся мне "мелкими"; потом уж, конечно, Белинский, Писарев, Добролюбов, "Биология" Тимирязева. Какие-то сборники политико-экономических статей из толстых журналов, конечно - Горький, Андреев и другие, и, наконец, аттестат на политическую зрелость - "История цивилизации" Бокля показалась мне написанной интересно. Ну, разумеется, "Происхождение видов" Дарвина". Немного прервемся, чтобы сравнить это описание митр. Вениамина с воспоминаниями того же Чернова в годы его учебы в Саратове: "…Как некий Колумб, я открыл Добролюбова, за ним Бокля, потом - Михайловского. Голова горела от нахлынувших мыслей", - писал он. Вскоре голова горела не только у него одного.
"После двухлетней подготовки, - продолжает вспоминать митр. Вениамин, - мне, наконец, торжественно объявили: я избран в члены… Какое торжество!.. И я, безусый, приглашаюсь уже как равноправный на очередное заседание всей библиотеки. Волнуюсь… "Собрание открыто"… Председатель, очень умный, 18-19 летний юноша, первый ученик пятого класса, Шацкий (чуть не Шатов у Достоевского) открывает его своей пламенной речью против правительства… О ужас!!! Куда я, скромный сынок маменькин, попал?... А речь все поднимается, сгущается… И вдруг Шацкий предлагает не менее, не более, как совершить террористические акты, и в первую очередь - цареубийство…"
Но возвратимся в Кирсанов, где в такой же подпольной организации эсеров уже состоял Александр Антонов. Будучи чутким мальчиком, безумно любящим свою мать и все семейство, как свидетельствовала впоследствии сестра Александра Анна Антонова, он не был ни грабителем, ни боевиком по натуре. Скорее всего, Александр был идеалистом, как и многие в этом возрасте. Но революция меняет людей. Именно идеалисты, готовые безвозвратно поверить в идею, нужны любой революционной партии, тем более партии эсеров. Они верили в свою миссию, жаждали геройства. Вспомнить хотя бы тамбовскую эсерку Марию Спиридонову, которая, смертельно ранив советника губернского правления Луженовского и представ перед судом, сокрушалась впоследствии, что ее не приговорили к смертной казни. Потому что искренне хотела стать Жанной д'Арк, спасающей Отчизну от "царских сатрапов"…
Александр, впрочем, пока ни в кого не стрелял. Однако былой романтизм с годами проходил, и Антонов все более превращался в пресловутого бандита. Известный под кличкой "Шурка", он разыскивался полицией как участник в нескольких грабежах-экспроприациях "на нужны террора". Причем в материалах жандармерии часто высказывались лишь предположения о его участии в боевых акциях. Сказывалась высокая конспирация, выручавшая Антонова и в дальнейшем. Он отличался подвижным темпераментом (внешне выражался в румянце на щеках - отсюда клички Румяный, Осиновый, быстрой походке с размахиванием руками). Словесный портрет за 1908-й год описывал Александра Антонова следующим образом: "ниже среднего роста, лет 18, лицо белое румяное, блондин, острижен коротко". Конечно, незаурядные организаторские способности, ум, воля, смелость и, наверное, личная честность были в числе качеств этого человека. Но шутка ли сказать, этот человек принадлежал к партии, от рук которой за период революционного террора 1906-1907 гг. погибло 4 тысячи 126 должностных лиц. Причем никто не считал, сколько погибло и было ранено при этом посторонних людей. В 1905 году эсерами было совершено 60 теракта, в 1906 - 78, в 1907 - 66. Всего за три года 204. Не было месяца, чтобы не сообщалось о каком-либо происшествии. Да.., теперь имя эсеров гремело по всей Руси…
"Шурка" Антонов продолжал скрываться. Летом 1908 года, находясь в Тамбове, он чуть было не попался полиции. Произошло это следующим образом. Вместе со своим товарищем семинаристом Светловым Антонов посетил в Тамбове дом на Теплой улице, за которым было установлено наблюдение полиции. По выходе молодых людей из дома к ним "на хвост" "сели" агенты. Заметив слежку, подпольщики бросились наутек. Непонятно, то ли Антонов, то ли Светлов начали отстреливаться, при этом тяжко поранив городового Тихонова. В ходе продолжительной погони оба скрылись. Однако теперь за Антоновым числились не просто грабежи, ставшие обычными в то время. Тяжело раненый городовой Сергей Павлович Тихонов, георгиевский кавалер, участник русско-японской войны, был вполне заслуженным человеком. Так что проступок носил более чем серьезный характер. Имя "Шурки" Антонова запестрело в сводках полиции: ограбление кассы ст. Инжавино Рязанско-Уральской железной дороги, ограбление отделения крестьянского банка в Борисоглебском уезде. В конце 1908 - начале 1909 года Антонова несколько месяцев разыскивали жандармы четырех губерний. В конце концов, 28 февраля 1909 года Антонов был задержан в Саратове. И то лишь потому, что включился в подготовку теракта против командующего Казанским Военным Округом генерала Сандецкого. Об этой акции сообщил в главное жандармское управление известный провокатор и один из руководителей боевой организации партии эсеров Евно Азеф, и на ее пресечение было обращено повышенное внимание. Антонова препроводили в тамбовскую тюрьму. Его обвинили в покушении на городового Тихонова, в убийстве старосты села Лукино Кирсановского уезда Бирюкова, в разных грабежах и приговорили к смертной казни, замененной бессрочной каторгой. В тюрьмах Тамбова, Москвы и Владимира, где Антонов отбывал наказание, его окружало немало видных деятелей разных партий, а также крестьянских активистов. Так, в Тамбове одновременно с ним находился в тюрьме Плужников, арестованный за участие в крестьянских выступлениях. Впоследствии их пути сойдутся в ходе крестьянского восстания на Тамбовщине. А пока тюрьма и каторга была очередной жизненной школой для "Шурки" Антонова. Хотя будущее для него, приговоренного к пожизненно каторге, выглядело довольно безрадостным.
© Просветов Р.Ю.
Очерки истории Кирсановского края.